Ирина Явчуновская-Рапопорт - Пламя и тень / Flame and shadow

Солнечные пески, и ветерка дуновение,
Влетевшего в синий круг моря в лазури дня.
Удары грома вдали, белеющих волн волнение.
Всё было таким для Сафо, как теперь для меня.

Тысячелетия ушли – всё, всё на свете меняется —
Боги, люди, слова, города, морские суда.
Но в этих жёлтых песках, где время вечно скитается,
Сердце болит сейчас, как болело тогда.

Oh Earth, you are too dear to-night,
How can I sleep while all around
Floats rainy fragrance and the far
Deep voice of the ocean that talks to the ground?
Oh Earth, you gave me all I have,
I love you, I love you, – oh what have I
That I can give you in return —
Except my body after I die?

О земля, как мила ты мне в эту ночь.
Как уснуть, если всё бессонно кругом,
Всё свежеет, плывёт под летним дождём.
Беседу ведёт океан с прибрежным песком.

О земля, ты даришь мне всё, всё, что есть у меня.
Люблю тебя, но тебе я ничего не дарю.
Что я отдам взамен на то, что ты мне дала?
Только тело своё, когда умру.

Like barley bending
In low fields by the sea,
Singing in hard wind
Ceaselessly;
Like barley bending
And rising again,
So would I, unbroken,
Rise from pain;
So would I softly,
Day long, night long,
Change my sorrow
Into song.

Как гнётся ячмень
В чистом поле за морем,
И песню поёт,
С шумным ветром не споря,

Так я, как ячмень,
Что растёт в чистом поле,
То вдруг распрямлюсь,
То сгибаюсь от боли.

И так день и ночь:
Я согнусь – разогнусь,
Меняю на песню
Тяжёлую грусть.

Oh day of fire and sun,
Pure as a naked flame,
Blue sea, blue sky and dun
Sands where he spoke my name;
Laughter and hearts so high
That the spirit flew off free,
Lifting into the sky
Diving into the sea;
Oh day of fire and sun
Like a crystal burning,
Slow days go one by one,
But you have no returning.

О день огня и светила,
Он чист, как нагое пламя.
Синь неба и волн слепила,
Плыл шёпот твой над волнами.

Сердца, позабыв про тело,
Парили, на дно ныряли,
И эхо смеха летело.
Лучи на волнах пылали.

Сверкал, словно шар хрустальный,
Час огненного заката.
Дни пасмурные печальны,
И нет тебя, нет возврата.

I thought of you and how you love this beauty
And walking up the long beach all alone
I heard the waves breaking in measured thunder
As you and I once heard their monotone.
Around me were the echoing dunes, beyond me
The cold and sparkling silver of the sea —
We two will pass through death and ages lengthen
Before you hear that sound again with me.

Я думала о тебе: ты любил этот ранний час.
Шла одна вдоль прибрежных песков.
Под ритм громогласных волн я слушала моря бас,
Как слушали мы вдвоём его монотонный зов.

И вторили эхом волнам дюны вокруг меня.
А впереди – холодная серебрилась морская гладь.
Сколько врозь до смерти идти нам день ото дня,
Чтобы вдвоём этот шум услышать опять?

If there is any life when death is over,
These tawny beaches will know much of me,
I shall come back, as constant and as changeful
As the unchanging, many-colored sea.
If life was small, if it has made me scornful,
Forgive me; I shall straighten like a flame
In the great calm of death, and if you want me
Stand on the sea-ward dunes and call my name.

Придёт ли жизнь другая после жизни тленной?
Каштановый песок мне даст ответ скорей.
К нему вернусь изменчивой и неизменной,
Как неизменно разноцветие морей.

Пусть жизнь мала и стала я ворчливой,
Прости, я выпрямлюсь, как золото огня
В покое смерти, но моё ты вспомни имя,
Приди на дюны и зови меня.

I knew you thought of me all night,
I knew, though you were far away;
I felt your love blow over me
As if a dark wind-riven sea
Drenched me with quivering spray.
There are so many ways to love
And each way has its own delight —
Then be content to come to me
Only as spray the beating sea
Drives inland through the night.

Ты думал всю ночь обо мне.
Я знала, хоть ты далеко.
Любовь распылялась, как спрей,
Лишь ветер повеял легко,
И зыбь пронеслась вдоль морей.

К любви есть немало путей,
И в каждом и прелесть, и страсть.
Так брызги морей без затей
На сушу летят, торопясь.
Ты думал всю ночь обо мне.

Perhaps if Death is kind, and there can be returning,
We will come back to earth some fragrant night,
And take these lanes to find the sea, and bending
Breathe the same honeysuckle, low and white.
We will come down at night to these resounding beaches
And the long gentle thunder of the sea,
Here for a single hour in the wide starlight
We shall be happy, for the dead are free.

О если смерть – король! Позволит, мы вернёмся.
Прохладной ночью мы на землю прилетим.
Пройдём вдвоём тропой песчаной и напьёмся
Дыханием жимолости белой, словно дым.

Мы спустимся вдвоём с небес на пляжи эти,
Услышим моря рёв, увидим звездопад.
Займём у ночи час при звёздно-лунном свете,
И счастье прилетит – у мёртвых нет преград.

When I am all alone
Envy me most,
Then my thoughts flutter round me
In a glimmering host;
Some dressed in silver,
Some dressed in white,
Each like a taper
Blossoming light;
Most of them merry,
Some of them grave,
Each of them lithe
As willows that wave;
Some bearing violets,
Some bearing bay,
One with a burning rose
Hidden away —
When I am all alone
Envy me then,
For I have better friends
Than women and men.

Порой одинок мой дом,
Завидуйте мне тогда.
Мысли витают в нём —
Спутники навсегда.

Одетые в серебро
Или все в белизне
То горечь, а то добро
Светом цветут во мне.

То веселы, то, обвив
Меня, мрачны словно мгла,
Так ветви плакучих ив
Струятся вокруг ствола.

Они – фиалки вдали.
Или морской атлас,
Или роза в пыли,
Спрятанная от глаз.

Я с ними наедине,
Завидуйте мне тогда.
Вернее друзья эти мне,
Чем дамы и господа.

People that I meet and pass
In the city's broken roar,
Faces that I lose so soon
And have never found before,
Do you know how much you tell
In the meeting of our eyes,
How ashamed I am, and sad
To have pierced your poor disguise?
Secrets rushing without sound
Crying from your hiding places —
Let me go, I cannot bear
The sorrow of the passing faces.
«People in the restless street,
Can it be, oh can it be
In the meeting of our eyes
That you know as much of me?»

Поток людей – вереница
В городском разорванном гуде,
Промелькнут и исчезнут лица,
Будто не было их и не будет.

Если знали бы вы: я стольких
Мною встреченных вижу насквозь.
И порой мне и стыдно, и горько,
Я как будто срываю маски.

Ведь глаза говорят беззвучно,
Плачут, хоть и спокойны с виду.
И не может меня не мучить
Чья-то тайная грусть, обида…

Неужели, о неужели
Ваш нечаянный взгляд случайный
Всё поймёт и на самом деле
Все мои разгадает тайны?

Blue dust of evening over my city,
Over the ocean of roofs and the tall towers
Where the window-lights, myriads and myriads,
Bloom from the walls like climbing flowers.