Римид Нигачрок - Лиричные недуги. Как быть и не стать поэтом

Душа моя, что мне перечить
Всему, что здесь нагородила,
Ты есть во мне, и это сила
Мне обещает счастья встречи.

Так мысли прозой проще излагать,
В стихах же строчки нужно рифмовать
Не как-нибудь, а в тему и логично,
Чтоб след смогла оставить личность,

Души и только ей присущий почерк.
Но проза мастера, как магия пера!
Отличий нет почти, и там, и тут игра
Души, ума и чувственных влечений.

Слепая страсть творит стихи ли гений,
Закон один для всех, одна и та же сила
Рукой любителя и мастера водила.

Просто, как бросить курить,
Брошу выдумывать строчки,
Докурю, допишу и – точка!
Могут люди без этого жить,
И живут, по-другому не могут.
Допишу это, брошу, ей богу!

Свято место пустым не бывает,
И найдется, конечно, замена,
Я отвыкну курить постепенно,
Без стихов душа тоже живая.
Может, лучше занятие спорт,
Бегать утром, а вечером – корт.

День терпения выжег пустыню,
Ко всему вдруг исчез интерес,
И в душе будто мечется бес,
Будто предал себя я отныне.
Может, это обычная ломка,
Как стихи неудачные комкать?

И бессонница в жесткой постели,
И под утро кошмарные сны,
И неясное чувство вины…
Я не выдержал даже недели.
Графоманией, видно, больной,
Опьянел с сигареты одной…

Клочок бумаги на коленке,
«Альянс» меж пальцами дымит,
В конце бордюра возле стенки
Он как всегда с утра сидит.

Уж остывает чай в стакане,
Как меж затяжками глоток,
Докурит он и тут же встанет,
Убрав исписанный листок.

Никто не мог бы и представить,
Что дворник может быть поэт,
И он безвестно кануть вправе,
Как и стихам не видеть свет.

Случайно вновь воспоминанья
На сорок лет назад умчат,
В те дни, где первое свиданье,
Где в первый раз стихи звучат.

И стыд, волненье и неловкость,
И робкий первый поцелуй,
Всё пищей станет, подготовкой
В душе к рожденью нежных струй.

Как, прибегая к слову, чувства
Без искажений передать,
Пусть строки пишутся и густо,
О чем они и не понять…

Когда желанье без призванья,
Без веры в собственный успех,
С трудом далось образованье,
Стихи ли это, просто смех…

А после школы служба скоро;
Сержант, два года за границей;
Студентом стал, уехав в город;
Обычный путь, как говорится.

Стихи повсюду им писались:
На службе, в вузе, в электричке.
Огню тетради доставались,
А он писал всё по привычке.

А он писал, не понимая,
Зачем душа велит писать,
Когда и рифма строк хромает,
Когда сожжет тетрадь опять.

Как выпьет он, зачем читает
Стихи с волнением друзьям,
А те мучительно скучают,
Вдосталь своих им мелодрам.

Промчались годы незаметно,
То есть всего с избытком было,
Поэт родится, ждал он тщетно,
На страсть души, истратив силы.

Ну, вот и всё, его душа
Отпела лирикой наивной,
Ум рифму ищет не спеша,
Привычке следует призывно.

Клочок бумаги на коленке,
«Альянс» меж пальцами дымит,
В конце бордюра возле стенки
Он как всегда с утра сидит.

А если мог бы перепеть
Стихи души наивной
Душой, что стала, не суметь,
Нет той любви взаимной.

Как знанья горе для ума,
Для чувств убийца опыт,
Душа унялась ли сама,
Иль выгорела в копоть.

Но песни молодости петь
Она, увы, не хочет,
Ни уговоры и ни плеть
Не может тут помочь ей.

Вне тела начисто отмыться,
Всю напрочь сбросив кожуру,
Пройти сквозь смерть и возродиться,
Она – бессмертна, я – умру.

Почему я так настойчив,
Шлю вопрос невесть кому,
Стихи кто писать-то хочет,
За весь век и не пойму.

Может, тот, из жизни прошлой,
Так хотел поэтом быть,
Что по смерти он нарочно
Не порвав с душою нить.

Или дух чужой, забредший
В час рожденья малыша…
Как там было, мне не легче,
Стихи требует душа…

Что-то вроде принужденья
Ощущаю всякий раз,
Одержимость, наважденье,
Ворожба ли, черный сглаз.

Всё упрямо протестую
Против воли мне чужой,
Я ль хотел судьбу такую,
С поэтической душой?

Так в себя я не поверил,
Не почувствовал призванье.
Друг-поэт не в эти двери
Неустанно тарабанишь.

Заходи же, гость незваный,
Чем тебя бы напоить?..
Водку будешь из стакана?
Только нечем закусить.

Есть вот корочка занюхать,
А таланта, честно, нет!..
Яств не пробовало брюхо.
Ни к тому пришел, Поэт!..

Каждый третий хочет славы,
Каждый первый – он герой,
И у каждого есть право,
Каждый занят той игрой.

Я же глупо и упрямо
Признавать не тороплюсь,
Друг-поэт и я – тот самый,
Сам в себя всю жизнь стучусь.

Язык лукавый переменный,
Ему хозяин ум развратный,
Порой бывает откровенный,
Что вам и стыдно, и досадно,
В окно души взирать парадно.

Как часто вольными речами
Он бьёт по совести бесстыдно,
И жжет неласковое пламя,
А вам за то вдвойне обидно,
Навек впитает горечь память.

Увы, такой вот несуразный,
Обычный, глупый и смешной,
Души страдания и праздность,
Судьбы хотелось бы иной,
Сок перебродит в жуткий гной.

«Что он сказал, переведите!..
Нет смысла там, нарезка слов».
Вы правы, смысла не ищите,
Поведал вам сюжеты снов,
Где дух явиться был готов.

Как описать души незримость,
Как чувства словом передать,
Как Замок выложить из дыма,
Как из земли дозваться Мать?!
Во мне болезнь необорима…

И снова я мальчишка малый,
Конфеткой редкою доволен,
И не капризный, и не шалый,
Судьба мне щедро обещала
Дары любви и счастья воли.

Вам надо только бы терпенье
Дослушать сказку до конца,
Где нет в помине поученья,
Тогда увидите в сеченье
Лик старика с душой юнца.

Кому так страстно неустанно
Разговорился как хмельной,
Как в монологе в век длиной,
Чтоб показать свои изъяны?..
И в самом деле, разве пьяный…

У подножья миллионы, шум и гвалт, и толкотня,
С краю я, в толпу полез бы, затоптали бы меня.
Разве голос мой услышат в общем хоре голосов?
То ли вой, то ли стенанья, песня вечная без слов,