Лера Банина - Сойди со мной с ума. Поток мыслеслов (2013—2021)

У меня для тебя есть новые повести
песни и иллюстрации.
Я их тщательно выбирала
из сотни событий
за все эти годы
и пережитые мной часы.

Как только небо горело светом
и наполняло весь мир воздухом,
красивым и необъятным,
я уже знала, какого цвета слова
добавить в рассказ, что бы тебе
стало понятно
и так же как мне тепло.

Когда все улицы замело,
я твердила о жарком лете
и неважно, что минус тридцать
и не важно, что в школу не ходят дети.
Важно, что ты простужен,
но улыбнешься, когда вечером
я про жаркую Африку тебе стих прочту.
Важно, что когда будет очень грустно,
ты вспомнишь про ту доброту,
которую я незаметно тебе дарю,
и дождь осенний вдруг новым мифом
о тихой грусти развеется на ветру…

Ты кури, кури свои сигареты
я пока о звездах тебе спою…

Что мы знаем о счастье?
Не больше, чем ветер знает о тех,
чьи дома ломаются
под сильным его порывом.

Пытаемся жить по правилам,
сильные чувства, скрывая за
нашими телами окаменелыми.
Такими жесткими,
что даже лучами солнечными
кажется их не пробить и не обогреть.

До пропасти остаются
считанные секунды.
Ты чувствуешь вкус и цвет неба,
в которое непременно сейчас взлетишь,
но падаешь,
падаешь, и во мгле растворяются
твои демоны,
которые танцевали в тебе эйфорией
и ты снова потерян и снова один,
остаешься со своей вымышленной свободой.

Друг мой, крылья не вырастают вмиг
их по перышку нужно месяцы собирать
и от холода, от дождя
бережно охранять,
преодолевая штормы,
войны и, забытые в темноте, вагоны.
Склеивать и сшивать
разбитое и порванное,
чтобы однажды тем двоим шагнуть
и над этим огромным городом
полететь.
Друг я верю, что мы научимся
так летать…

Весенний снег
на асфальтах рассыплется
и не даст опомниться от зимы.
Нам покажется, что время пошло назад,
никого не предупредив.
Мы в невесомости
и не досягаемости для всех тех,
кто не верит в таинственность темноты
и свободу ветра.

Когда ответы на все вопросы
придут, ни слова не обронив,
нас окутает тишина
в свое лоскутное одеяло.
И станет мало этого мира,
мало каждого времени года,
каждого дня.
Меня душит клетка, тебя – вина.
Тоску разделим на две половины
и каждый, проблемами одержимый
выдохнет тяжесть.
И наполнится кислородом
наша общая израненная душа.
И станет для нас приютом
далекое море с прекрасным,
выдуманным закатом,
в котором мы будем тонуть
никуда не спеша…

И пройдёт около пяти лет
и пять раз снег накроет
и растворит в чистоте этот город.
Я вдруг вспомню, что кто-то
когда-то мне был очень дорог,
но от имени в памяти
не останется и следа.

Я спокойна, женственна и умна,
бросаться чувствами перестала,
в банальных простых вещах освоилась
и оставила
все стихи, песни, гитару
в тех годах, где казалось, что океаны
ждут только нас
и дождутся нас.

У меня на коленях сын засыпает,
рукой крохотной сжимая мою ладонь.
Моё сердце стучит теперь для него
и я люблю его одного так,
как только может любить мать,
только ещё сильней.
Я храню его сон теперь,
как крохотного котенка,
от ветра оберегая.
Глаза его море напоминают,
в котором когда-то тонули мои мечты.
И как нельзя выйти сухим из воды,
так нельзя того, кого сильно любил
забыть, в прошлое ощущения запирая.

Сын улыбается во сне,
и вся печаль укладывается во мне,
как пепел от утреннего пожара
укладывается на сырой земле.

Да. Пройдет около пяти лет
и пять раз осенние листья
засыпят асфальты, лавочки,
оставленные в депо, старые поезда.
Я вдруг вспомню, что где-то
когда-то сияли мои глаза
и ничего не значили ни месяцы,
ни минуты,
ни километры…

Есть скорость такая, что не вздохнуть,
а есть смирение и покой.
Кто со мной и в тот и в этот
разряд временной.
Привет! Я чувствую, ты родной.

От здравомыслия до безумия один шаг
и всё, что случается, необратимо.
Что впереди – сложно понять,
но необходимо
себя по дороге не растерять,
и не раздать все до единого
на дешёвые увеселения
для пустых, давно разучившихся
чистый воздух вдыхать,
и в зеркале себя узнавать.

Если бы каждый поэт
жил без горечи в чае,
музыкант – без отстаивания
права звучать,
творец – без страшных потерь и поисков
бесконечными, прокуренными ночами,
мы бы так и не научились чувствовать
и чувствами отвечать.

Для кого-то потолок и четыре стены есть дом,
для кого-то всего лишь ночлег
без дождя и ветра.
Тот, кто знает, что счастье не в количестве
твоего гардероба и нового кабриолета,
тот действительно умеет
мечту от прихоти отличать.

Меня всегда учили молчать и слышать,
идти и верить,
любить и правду свою искать.
И если вам угодно меня сломать
я согнусь, но расправлю крылья,
как только найду свой путь.
Я стану настолько сильной,
что никакому, даже самому властному
человеческому виду
меня будет не достать
и на мою свободу не посягнуть.

Эти слова обжигают нервы мои,
превращая запутанное в стальное,
непонятное-в конкретное и простое,
ставя на каждом этапе жизни сургучную печать.
Пусть летит вся пережитая печаль.
Я готова с чистого листа
новое письмо начать.
И не жаль
ничуть.

А мы любим завоёвывать,
не спасать.
Отпускать, когда хочется
быть покорным.
Любим любить не тех,
целовать не тех
и трубить, размножая ложь,
в горны, выдувая ее как медь.

Мы любим себя душить,
запирая в рамки.
Одобряя комплексы, предрассудки.
Мы совсем разучились жить
каждый шаг по инструкции
с однотипной серой,
пустой коробки…

Ты смеёшься надо мной,
считая такую простуду мнимой,
и заставляешь жизнь мирную
превратить в существование
с внутренней давящей пустотой.
Отправляешь мысли мои
на неведомую ту землю,
угрожающе руки сворачивая за спиной.

Никаких останься или постой,
никаких упреков и оскорблений.
Всё бесценное умещается в одной
из серых коробок,
сотни из которых еженедельно,
без проверки содержимого,
попадают в мусорное ведро.

Скрывая лицо своё
за обыденностью и чужой тенью,
заставляю время лететь быстрее,
чтоб догорела спичка
и совсем расхотелось пичкать
свой организм сигаретами и вином.
Я уже ногами чувствую дно
и совсем не боюсь стычки
между сильными чувствами и умом.