Максим Гайдученин - Сюр цивилизаций. Неотёсанная поэзия (2018 – 00.06.2019)

Постояли в тишине,
Можно собираться,
Попрощайтесь, ведь с войны
Всем не возвращаться.

В руки дали автоматы,
По карманам распихали
Мощные гранаты,
Чтобы мы взрывали.

Женская одежда
И мужская тоже
Выдана небрежно —
Снимается лишь с кожей,

А различий нету:
Женское – мужское,
Всё равно какое,
Даже и малое.

Моешься ты в речке
Раз один в неделю,
Представляешь вечно
Перегной постелью.

Золото заменят
На руках полоски,
Коли враг заметит,
То сомкнутся доски.

Баночные шпроты —
Партизанов роты
После перехода,
Хоть и небольшого,

Но какие песни
Улетают в воздух,
Чтоб добавить чести
Запоём мы вместе.

Главное – в местах нам
У врага сдержаться,
Чтобы не запеть там,
Иначе заливаться

Горькими слезами,
Но не песней дивной —
Виноваты сами,
Коли завопили.

Так идём мы прямо
В лоб врагу народа,
Чтобы показать им
Русскую породу.

На горизонте яркой вспышкой
Блеснуло что-то и пропало,
На нас смотрите – мы одышкой
Прогоним запахи запала.

Тут треск ещё раз, мы над картой
Склонились с девочками быстро —
Не всё понятно, нам в атаку,
А здесь сплошные числа-числа,

Но мы способны разобраться —
И мы смогли и в этот час,
Мы стали мигом разделяться,
Чтобы войти в военный пляс.

Мы с Зоей в степь куда-то быстро,
Обнявшись, за руки держась,
Но тут вблизи раздался выстрел —
То был последний самый раз.

Очнулась я, хрипя так сильно,
Что закружилась голова,
Я отпустить себя просила —
Просить не следует врага.

Дубиной рёбра посчитали,
Видать, забыл о мне тот Бог,
Водой холодной обливали —
Я выдала им только кровь.

Глаза всю душу отражают?
Я видела слепую ярость.
Всё тело током сотрясает —
Враги не знают, что есть жалость.

На третьи сутки я висела,
И меня тузили кнутом,
А командор кричал «Сильнее!»,
В живых осталась я с трудом.

Сейчас лежу на грязной почве
В подвале тёмном, средь коряг,
Простите, мама, ваша дочка
В гнилье закончит, как червяк.

Толь светлый день, толь ночь там бродит —
Я без понятия вообще,
Я сомневаюсь – кто-то помнит,
Что я закопана в земле?

Вон кто-то воет – волк, наверно,
Хотя и враг уже, как волк,
Может, они визжат победно?
Может, они сломили полк?

Мне было только восемнадцать,
Когда служить пошла за Русь,
Мне было только восемнадцать,
Когда напала смерти грусть,

А как там мама поживает?
Кому я вру? Она живёт?
Она лишь у окна, рыдая,
Сидит, меня с победой ждёт.

Давай-ка, Сонечка, старайся,
Ведь ты победу обещала,
Ну, хоть в конце себе признайся,
Что ты вернуться бы желала,

А толку каяться беззвучно?
На теле места уже нет,
Всё, что осталось от прыгучей —
Обтянут кожею скелет.

В грязи какой-то помираю
И нет спасенья для меня,
На горстку крошек уповаю —
Вот, что такое есть война,

Но пусть стреляют дальше немцы —
Я выйду и опять пойду,
Пока не хлопнет выход-дверца
На эту грязную войну.

Я закопала свою душу,
А тело в ад я отдала —
Зато я никогда не буду
Слугой у гнусного врага.

«Такие мысли насыщали
Ангела Неба и Земли,
Но черти вилами вонзали —
Она погрязла в забытьи».
.
.

Не знаю, сколько здесь сижу я,
Привыкла даже к темноте,
Враги пытают, но всё пусто —
Я лишь молчу, когда ко мне

Приходят ноги чьи-то в ботах
И начинают вытирать
Об мои рёбра, стоит топот,
Когда начнёт он избивать.

Лицо (я чувствую) засохло,
Мне лишь дают глоток воды,
Но не услышит немец вопля
С моей уж точно стороны.

Я вспоминаю чистым небо,
Я птичек помню, что там есть,
Но в это время рядом где-то
Проносится орудий всплеск.

Устала сильно, не способна
Терпеть я жизнь такую здесь,
Но твари, избивая больно,
Не дают даже умереть.

Но мы посмотрим… мы посмотрим…
В зубы опять попала трость,
Но мы посмотрим… мы посмотрим…
На что способна моя плоть.

Когда избита ты руками
До полусмерти и лежишь;
Когда замучена плетя́ми,
Сил нет – ты даже не хрипишь.

Одна лишь мысль остаётся —
Когда закончится скорей,
Совсем нет сил уже бороться,
Враг, я прошу, меня убей.

Я не могу уже жить так —
Возьми верёвку, задуши,
Тогда хотя б спасётся мрак
Моей увядшей здесь души,

Но не отпустят тебя с Богом —
Без Бога тоже не отпустят.
Замучают сначала током,
А дальше всё опять по-новой.

День – ночь, день – ночь,
Силы все уходят прочь.

Уже не чувствую ударов —
Они решили поновей
И стали лампочкой паяльной
Печь людей
По примеру дикарей.

Мысли не вьются в голове,
Мысли покинули давно,
Душа горит в адском огне.
Пока. Ко мне идёт ОНО.

На шраме шрам,
В порезе рана,
Еда – лишь хлам,
Всё тело рвано.

Пройдёт ли день,
Пройдёт ли ночь —
Придёт лишь тень,
Чтоб мне помочь.

Чтоб мне помочь
Или посечь?
Придёт ли ночь?
Придёт ли смерть?

Придёт ли смерть?
Придёт спасенье?
А эта плеть…
Быстрее ветра.

Лежала я и вспоминала
Как я гуляла вдоль ухаб,
А сердце в пятки вдруг упало —
У сердца каждый здесь есть раб.

Снова послышалось скрипенье,
Снова идёт кто-то сюда,
Прошу, остановись, мгновенье,
Дай мне, прошу, прийти в себя!

Но нет – одышка не сегодня,
Пришёл ко мне мой злейший враг.
Давай, ты делаешь лишь больно —
Посмотрим, дальше будет как.

Меня рубили, убивали,
Меня долбили, изрезали,
Но резко свет меня залил
И всё мгновенно растворил.

В глазах всё мигом побелело —
Упала я, сознанья нету.
Я помню чьи-то голоса,
Я помню крик «Соня жива!»

Тёплые руки прикоснулись
К моим израненным рукам,
Боялась я каких-то чудищ —
Они спасли меня от ран.

Тем, кто не понял, то – победа
Со светом вместе приплыла,
И мигом всей души заветы
Вместе с осадком подняла.