Терентiй Травнiкъ - Синичка

Всю ночь своим весёлым звоном
Дождь барабанил по стеклу,
И пахло липою и клёном…
Настольной лампы по столу

Свет незаметно растекался,
Подобно звёздной тишине,
И кто-то из знакомых мне
Напомнить о себе старался.

Светало… Робкая заря
Так, словно школьница с бантами
Большими, а ещё с цветами
Пыталась встать со всеми в ряд.

А все – так это дворик старый
И на верёвке простыня
Промокшая: та, что устало
Висит и смотрит на меня…

Я повзрослел неисправимо:
Теперь я пропускаю мимо
И ночь, и звёзды, и зарю,
И даже ладушку свою…

Я вижу из окна планету:
На ней сегодня много веток
С осенней жухлою листвой…
Знать хочешь больше? Так изволь!

На ней сегодня небо в тучах
Таких, что даже тонкий лучик,
Тонюсенький, как та игла
У медсестры, что кровь из вены
Недавно у меня брала,
Проткнуть не может – осторожный!

Пришёл пораньше, чтобы первым
Быть, но как водится – сидел
И ждал, хотя ждать не хотел,
Всё пропускал больных вперёд…

Что на планете? – дождь идёт:
Дождь мелкий на моей планете,
И с ним – такой же мелкий ветер —
Обоих вижу из окна:
Один взлохматил всё на свете,
Другой всё промочил до дна!

Представь-ка, вертится планета!
Присел, как заяц безбилетный,
На подвернувшийся мне край:
По кругу тащится трамвай,
И я не пропустить стараюсь
Всё, что могло бы подойти —
К стихам, а вот теперь признаюсь:
Я в детстве не любил стихи.

Казалось мне, что для сюжета
Их форма строгая тесна —
Тогда не знал я, что планета,
Не понимал я, что планета,
Планета, целая планета —
Из моего окна видна!

Пора заканчивать, что и не начиналось —
Тушить едва заметный пламенёк,
Оставить всё, что до того казалось,
Что до поры до времени берёг.

Пора сойти с просёлочной дороги
И за собою больше не вести.
Пора впрягаться вместо клячи в дроги
И в одиночку гнать овец пасти.

Пора раздать-отдать всё, что имеешь,
Довольствоваться тем, что Бог подаст,
Пора решиться и вступить на наст —
Тот, на котором выживешь, коль веришь.

Пора осесть, затихнуть, замолчать,
Не выходить на жизни позывные,
Пора начать не доставать тетрадь
И не беречь – на всякий – козырные.

Пора гасить от дел уставший свет
Любимой и надёжной керосинки.
Пора окошко открывать, поэт!
Пора менять привычную картинку…

«Пора порадоваться» на своём пути
Той малой крохе, что предназначалась,
И незаметно навсегда уйти:
Подумать только, экая то малость…

Как отбурлаченная тросом —
Душа достигла сонных вод!
По ноябрю писать не просто:
Здесь нужен опыт и подход.

Холст ноября, сырой, провисший,
Не держит словотворный цвет.
Ноябрь свою имеет нишу —
Об этом помни ты, поэт.

Скудеет лес, поля скудеют,
Дыханием последним веет,
Вода остудна и черна:
В реке и день её не греет —
И тишина, и ти-ши-на…

Деревня – что ни дом – косится,
Знать не желает чужака.
Редка теперь в деревне птица
И песня добрая редка.

По бездорожью не поётся,
Как и по мокрому холсту
Не стелется мазок, не льётся:
Халтуру видно за версту!
Но пододенешься и бродишь,
Как нищий рано поутру,
И ищешь слово, и находишь,
И сходит найденное с рук —

Никто не тыркает, не лезет
С советом дюжим в этот час:
Лишь осень, знай своё, всё месит
Грязюку, словно под покрас

Зимы готовится, и верно
Оно: поэту надо знать!
Ну а пока скажу: коль скверно,
Тогда давай, бери тетрадь,

Садись на лавку и, тоскуя,
Пиши, рисуй в ней бог-зна-што,
И подводи под запятую
Семейку скучившихся строф:

Все на одно лицо, а впрочем,
Что ждать от ноября, поэт:
Где ни коснись – всё тот же почерк,
Всё те же шаг его и след…

Направлены на убыванье
Его обычные дела:
Метёт метельщика метла
Без надлежащего старанья.
Затихло всё… Лишь на погостах
Ещё заметен будто ход
Того, как умирает год…
По ноябрю писать – не просто:
Здесь нужен опыт и подход.

Что толку расставлять капканы,
Гнать перемёт от берегов:
Мужчины умирают рано
И без того, и без того…

И никому не удавались
Попытки срезать стремена:
Мужским занятием считались
Любовь, охота и война.

Но время многое меняет,
И в этом – не его вина,
Что нынешний Адам – теряет,
И падает ему цена;

Что полюбил потомок неба
Здесь проливать невинных кровь,
И с тем остался без ответов,
А потому – ушла любовь!

Так век от века, год за годом
Работать до седьмого пота,
Остатки собирать со дна
Одним – бесцельная охота,
Другим – бездарная война…
Мужчины умирают рано,
Когда мечта искажена!

Как ни пытайся освоить движенье,
Выше не прыгнуть своей головы:
Не для меня эти нововведенья —
Я безнадёжно отстал от Москвы!

Я не увидел в её новоделах
Ни красоты, ни удобств, ни идей.
Словно бы с детства знакомое дело
Не досчиталось ни скреп, ни гвоздей.

Необъяснимое чувство печали
Не показательно для москвича:
Я, как и ты, догораю, свеча:
Я, как и ты, жил с надеждой вначале…

Утро: столица наводит мосты,
Мчится поток дорогих иномарок.
Я безнадёжно отстал от Москвы —
Мне не хватает со штемпелем марок,

Обыкновенных дворов, где живут
Обыкновенные, скромные люди,
Где москвичей москвичами зовут
И по одёжке о жизни не судят.

Мне не хватает открытых дверей,
Запаха жареной с луком картошки,
Мне не хватает гераней в окошках
И никуда не спешащих людей.

Мне не хватает столичного факта —
Мокрого неба и палой листвы.
В пьесе, в которой всего лишь два акта,
Нет больше пауз и нету антракта:
Я безнадёжно отстал от Москвы…

Когда на город оседает
Едва заметный терракот
И все движенья затихают,
Как налакавшийся бы кот
Затих от явного достатка
И непременного тепла —
Я тоже ослабляю хватку
И тихо бью в колокола…