Сергей Виноградов - Наследие. Том шестой. 2021

Теперь она идёт уже за души,

Стране, выходит, память не нужна,

Ей без неё, выходит, даже лучше?

Ведь стариков так проще обвинять,

Так проще оскорблять и издеваться,

«Немужикам», конечно, не понять

С кем им придётся и самим остаться…

И кто самих их будет защищать,

Когда в России мужики исчезнут?

А, может, хватит выродков прощать,

Когда и так страна стоит у бездны…

Мы тоже старики, но чуть не те,

Есть старики постарше нас с тобою,

Которые за жизнь боролись с боем,

А мы лишь жили в мирной суете.

Хоть и у нас порою ноют раны

И, как у них, душа у нас болит

За то, что забывают ветеранов,

У них – за всех, как совесть им велит.

За нас, которым войн досталось тоже,

Не обошлось ни без потерь, и ни без ран,

И только мы понять их души можем,

Что значит настоящий ветеран,

Что значит смерть. Какую платим цену

Всегда за то, чтоб дать спокойно жить

И тем, кто не считает жизнь бесценной…

Но не готов её за тех сложить,

Кто будет после них потом рождаться

И дай им Бог прожить всю жизнь без ран,

Быть просто человеком попытаться…

– За жизнь спасибо, батя-ветеран!

Живых поздравили. И помянули павших.

И выпили за всех, кто с нами здесь.

Четвёртый тост – он за Россию нашу,

За то, что она та, какая есть —

Разгульная порой. Порой бывает

Не в меру строгая. Но слабой – никогда.

И никогда своих не забывает,

А если защищает, то всегда.

Нам без неё нельзя. Без нас ей тоже.

Она и мы – как симбиоз святой —

Мы друг без друга просто жить не сможем,

Ну, а без нас Земля будет пустой!

Выходит, что Россия – есть начало,

Начало Веры в жизнь без конца,

И если смерть однажды б повстречалась,

Увидев нас, навек сошла б с лица…

А пятый тост, но не последний – крайний,

Мы, может быть, оставим на потом…

Когда-нибудь там, в бездне звёзд бескрайней,

Мы вспомним вдруг, что и у нас есть дом —

И этот дом – Россия – с её славой

Тысячелетней славой боевой,

…А, кажется, ещё совсем недавно

Я тоже пил за Русь. И был живой…

У меня с Россией свои счёты,

Но судиться с ней не будем мы,

Кто я для неё? Лишь лох почётный?

Есть более почётные умы —

Про неё они не забывают,

И она взаимно хвалит их…

Ну, а мне вновь стрелку забивают,

Морду бьют и обзывают: псих!

И кричат с надрывом мне: не суйся,

Быть при власти – дело не твоё,

Лучше ты на паперти красуйся

И молись на тех, кто подаёт…

В общем, да! И что б без вас я делал?

Да и вы, где были б без меня?

Если б мне вдруг очень захотелось,

Я бы изменил всё здесь в два дня,

Чтобы вы опять просили слёзно,

Но не за Россию – за себя,

Хоть уже, пожалуй, будет поздно,

Умолять, самих себя любя.

Ну, а мы с Россией разберёмся,

Ей по пролетарски объясним:

Либо мы в стране своей проснёмся,

Либо улетучимся, как дым —

Ни страны не будет, ни народа,

Только лишь швейцарские счета.

И плевать уже на время года,

Когда власть не та, страна не та…

…Тот, кто не дурак, всё сам увидит:

Нет уже народа – есть толпа,

А она любого ненавидит,

Кто не с ней. Но власть опять слепа…

Теперь в любви и признаваться стыдно…

Не то чтобы тебя я не люблю,

За нашу жизнь прошедшую обидно

И за твою, а, может, и мою…

За нашу старость. Как она примчалась,

Как – будто ждали мы её всю жизнь!

Пришла и навсегда при нас осталась,

И что осталось? Что же? Покажись…

Но нечего показывать. Седины?

Морщины на лице и, может, трость?

А был когда-то видным я мужчиной,

И ты была красавицей небось…

А что теперь? Ты у меня – старуха,

Я у тебя, тем более, старик…

…Так пусть земля с тобой нам будет пухом,

Когда наступит тот счастливый миг…

В потоке дней среди других поэтов

Я просто потерялся, может быть,

Остался незамеченным при этом,

И некому меня даже забыть…

Я в миллиардах звёзд не существую,

Я даже не звезда, я просто пыль,

Быть может снова где-нибудь живу я

И жизнь моя не просто миф, а быль…

Я где-то там живу и наслаждаюсь,

Быть может славой, может быть вином,

Пишу стихи, грешу, ни в чём не каюсь,

Пусть это даже будет просто сном…

А в мире этом опостылых конкурентов

Для почитателей былых уже никто.

Вся наша жизнь – моменты, комплименты,

Когда умру, вдруг вспомнят все зато…

Не мне решать. Любовь не постоянна,

Тем более, к каким-то там стихам,

Написанным давно рукою пьяной,

И нужным лишь душе, а после нам…

…Ты не ищи меня среди поэтов,

Ведь все мои стихи только тебе!

Что не издал меня никто при этом,

Ты не жалей. Поэт я! По судьбе…

В обители моей души

Живут и ангелы, и демоны.

Одни командуют: пиши!

Другие же до срока немы:

Молчат и смотрят изнутри,

Как я над рифмами страдаю.

И кто-то шепчет: в корень зри,

Тогда тебя и прочитают…

Но я про корень не пойму,

И слушать мне кого не знаю,

Не ту вдруг сторону приму,

А сторона моя иная:

Быть и от Бога вдалеке,

Стараться дьявола не слушать…

– Тогда и жить тебе в тоске —

Мне кто-то снова лезет в душу.

Ни ангел вроде и ни демон,

Ни Бог, ни дьявол. Кто тогда?

– И на какую пишем тему,

Вновь про любовь, как и всегда?

Хочу ответить. Не себе же!

– Да, о любви. А что не так?

– Ты для любви не слишком нежен,

А, может, с виду лишь простак?

Такой вот диалог с собою,

Советчик мой – моё же Я!

Пожалуй, перебьюсь с любовью…

– Любовь – забота не твоя!

Я сам себе ответил дерзко,

Да так, что ангел онемел…

Зато проснулся демон мерзкий

– А, ты, поэт, похоже, смел,

Такое мы с тобой напишем!..

…Но я его уже не слышал,

Проснулся. Тут же за столом,

И со стихами вновь облом…

Любви запретной не бывает,

Любовь сама – запретный плод.

И тот, кто этот плод срывает,

Всегда беды какой-то ждёт,

Ведь однолюбов нет на свете,

Как постоянства нет в любви.

Если свою любовь не встретил,

То лучше плод чужой не рви.

Чужое часто куда ближе,

И к нему проще подойти,

Но тот, кто будет так обижен,

Не даст тебе свой плод найти.

В любви не терпят конкурентов,

А вместе с ними и измен…

Любви прекрасные моменты

Лишь в кадрах старых кинолент

Остались. Всё теперь иначе —

Всё на продажу. И любовь.

Кто продаёт её, кто – платит,

А кто-то просто ищет вновь…

Найдёт. Подержанной и старой,

Но это не любовь, увы,

Пусть даже и судьбы подарок…