Александр Строганов - Стихи

Ах, Сибирь, безответная грузная мать,
И с собаками не углядеть за подкидышами.
И в простуженных легких не удержать
Кислорода на всех. Даже Всевышнему

Не поплакаться – в храме хлам и мороз,
В тюрьмах мытарь пролил приворотное зелье.
Дальше – утро, еще, еще, все – допрос:
Где теплее?

***

Теперь о всаднике поподробнее.
Его ленты и перья лишены глагола.
Его конь кружевной головаст и безроднее
Бездны самой. В сечении холода

Лоск оболочек телесного взгляда,
Выстудившего рыбаков на заливе,
Выудившего колокола да
Вызвонившего вишни да сливы.

Бедный садовник в ознобе дыхания его
Ищет очки по карманам веками.
И все бледнее в деревнях страдания,
И чудеса расплываются сами.

Один василек кричит на пригорке,
Выше туманов и муторных странствий,
Тише пропажи и конского взора —
Печальна зима в нас, но всадник прекрасен.

***

Каленые кузнечики,
Что, ваша молотьба
Звоночков не излечит ли
Из рода голытьба?

Не разобьет чеплашку ли
С малиновым вином?
Не спортит слух ли пташечке
В колене крепостном?

Гвоздочек посередочке,
Прозрачное весло,
Всё – искорки да звездочки,
Чудное ремесло.

Под точками да бликами
Дрожит нестройный сон
Переводной картинкою
Заплаканных времен,

И соловьи-разбойники,
И мебель у крыльца,
И солнце, и покойник
Купает пострельца.

Уже ль вам проще проскочить
Седое табу неба?
Ужели ваши тросточки
Касаются судеб?

Каленые кузнечики,
Что это значит – спать?
Сентябрь уж. Жизнь – на плечиках?
Как подлинно узнать?

***

Как мне зябко!

Как мне зябко, знают только мои ноги.

Как мне зябко, знают только мои ноги и кот, чьи глаза холодны, как на выцветшем снимке.

Как мне зябко, знают и кот, чьи глаза холодны, как на выцветшем снимке, и парк пересохший с нищенским бродом.

Как мне зябко, знает парк пересохший с нищенским бродом и сонная женщина с легким веслом, что однажды оставлена в парке навек, оставлена там, где ее умертвили запахи краски и военные марши.

Как мне зябко!

Как мне зябко, знает только военный марш.
У него стопудовые сапоги и глаза карусели.
Так пульсирует боль.

Боль – это крик петушиный и страх.
А страх дорисует и гребень, и клюв, и у клюва оранжевые завитки.
Вот что такое боль.
На морозе боль забывают.
Постараюсь и я забыть свою боль.
Чтоб не слышать военного марша.
Чтоб не слышать военного марша и запахов краски.

Как мне зябко!
Как мне зябко, знают только воскресные дети.
Воскресные дети играют в «коробочку», делая вид, что не замечают меня.
А снега все нет.

Как мне зябко!
Одна только ты не знаешь, как мне зябко.
И я отнял бы права воскрешать любовь у всех, кто силится этоделать.
Я бы крикнул – этого нельзя!
Если бы только мог кричать.
Если бы мне не было так зябко.
Этого нельзя!

Ибо могут поблекнуть картины жизни, а кот исчезнет совсем.

***

Когда от глаз моих свой свет сокроют небеса,
Да будет шепоток, да будет теплый сад,

Да будет в лопухах плотва резвиться с детворою,
Да будет корочка тетрадная древесною корою,

Заласканная ночь да будет молоком.
Да будет хлебный мякиш под кружевным платком,

Да будет письма колдовать над чашкой паучок,
Да будет в головах больного сонный порошок.

Да будет тихим, точно мышь, подслеповатый дождь.
Да будет птицей молодым украденное ложе.

Да будет несть числа стрекоз на чердаке,
Да будет пламя танцевать на сбитом каблучке,

И будет первозданный день, и будут чудеса,
Когда от слез моих свой свет сокроют небеса.

***

Все путаницы старости осенены веретеном.
Засим так серы ангелы в полуистлевших книгах,
И оттого так осторожен сон перед окном,
Что численники врут, когда вериги.

И в темных комнатах натруженных шкафов
Фарфор не голубеет, умерли соседи,
Но пред испариной могильных лбов
Всяк страх бездомен. Все на Божьем Свете —

Чаепитие. Бездонное. На улицу порог
Как память хмур. И, как чужие снимки,
Болезни детские, Рождественский пирог
И легких зим беспомощная синька.

Век, корочка лимонная на самом дне,
Забыть тебя, не обжигая пальцев,
Мудрено. Жаль лакомку. Не ко среде,
Знать, разминуться с веком старцу.

***

Россия сжигает осенние листья.

Дни бездыханны над черной водою.
С востока уж боле не тянет халвою.
Россия сжигает осенние листья.

К утру остывают копченые дачи.
Все золото мира за ночь растрачено.
Россия сжигает осенние листья.

Царственны волны холодного шелка.
Небу неловко за шалости облака.
Россия сжигает осенние листья.

Ламе продрогшей Америка снится,
В стеклах пожар. Как здесь не молиться?
Россия сжигает осенние листья.

По всем закоулкам посланцы разлуки,
Пустые бумаги. Тихо. Ни звука.
Россия сжигает осенние листья.

Прозрачное время, и что нам весна?

Так идем за дождем,
Оставляя золу,
И восьмерки свобод оставляя.

Идем за дождем
По стопам этих стран-
ников темных идем по стопам,

За дождем, за дождем.
Этих комиков стран-
ных идем по следам. Позади пустота.

Идем за дождем,
Не склоняя имен,
И склонивших на шаг не склоняя,

Идем за дождем.
За зверьем золотым,
За наученным кольцами хмурым зверьем,

Идем за дождем
Через шорох листвы,
Через черные лужи и шорох листвы.

Идем за дождем,
Наша чаша пуста,
Наша память чадит и остыли уста.

Идем за дождем,
Не петляя.

Идем за дождем
По совпавшим векам,
По наитью на пальцах совпавшим векам.

Идем за дождем
И не знаем судьбы,
Мы и собственный голос не знаем.

***

В сосредоточенности женщины есть сила разрушения
Зачем иначе, вырвавшись на страх, мужи
В глазах у леса страждут сожаления,
И бесконечно точатся в чумных углах ножи?