Наталья Метелица - На белом всё сложнее. Стихи

Ты слышишь?
Я с тобой.
У всех причалов
гудят мои большие корабли,
как будто ты и есть
земли Начало,
Но я противлюсь этому!..
В пыли
всегда роскошнее цветок
трусливый,
которому в саду – укор других,
ДОСТОЙНЫХ сада!
Как же вы красивы —
но Я такая маленькая
в миг, когда вы рядом —
и когда
с тобою.
Мне нужный —
но не гордости моей!
Нет!
Не гудит!
То просто ветер воет,
забивший голову
мечтами кораблей!

Как бережно унижена тобой…
Всё растушёвано и не желает цвета…
На четвереньках ползают гурьбой
опознанные ультрафиолеты…

У бури кончился запасный ход.
На истощенном слове паутина.
И ею залепить бы сразу рот,
но человек —
гордынная скотина.

Ему исчезнуть проще, чем молчать.
Сухарики царапают мне сердце.
Уж лучше б я поела, чем глотать
такие чувства,
где гореть —
не греться.

Любишь? Я знаю. Больно.
Я же сама – вот так.
Вдоль. Поперек. Продольно.
Выжжена. Стыну. Прах.

Я же сама. Но – молча.
Разве у слова власть,
Если касаются ночи
Тихо – а обожглась…

Если я стану громче,
Если л… (читай по губам) —
Звук посмеяться захочет,
Станет укором нам.

Выйдешь однажды в двери.
Молча. Немая струна.
«Видишь, как слову верить?» —
Выдохну.

И одна.

Пусто – до однообразия.
То ли утро, то ли ночь.
Сыплет снег в дороги грязные,
Да и сыпать – как толочь.

Тает небо вверх тормашками.
Тучи серые в ногах.
В феврале – любовь с натяжкою.
И ни этак – и не так.

Врал мне вечер запорошенный,
Что тебя ко мне ведет.
Ты фе-враль мой. Под подошвами
То ли мокро, то ли лёд.

Мне не важно уже, где теперь моя будка.
Мне не важно, кобель или сука!.. Скулит
семидневный щенок.
Трется мордой об ухо.
А за ухом как раз
и гниет,
и болит…

Я гоню эту морду – а мордочка снова
тычет, тычет туда, где терпеть нету сил.
И от боли ту тварь задушить я готова,
потому что меня так никто не любил, —

чтобы тыкаться мордой туда, где не надо,
чтобы жаркой слюной мои руки святить!

И зачем ты мне нужен?
Зачем виновата?

В этой будке уже
никого
не родить…

Понятное с щелчка, в один присест —
Разумно до прозрачного сознанья.
Алиса не блукает в мире Тайны.
И сказка на цепи. И кот – подлец.

Расти – и уменьшаться – и расти —
Вся наша жизнь. Где ищем «я» такое,
Чтобы понять себя и всё земное,
Не по-земному странное… В пути
Все указатели абсурдны, но логичны
Для разума, чья логика – абсурд.
И как же хочется сбежать куда-нибудь,
Где всё без смысла (будто) и причины..

Прозрачный день в прозрачное стекло
Красив сам по себе. Он «я» не ищет.
А человек из двух четверостиший
Построит лабиринт,
себе назло.

Почему так тихо и спокойно?
Замолчали ветры и дожди.
Две слезы на маминой иконе
Высохли. Давно себя сожгли
Нити тонкие. И день трезвонит
Радостью, а может, и двумя, —
Если тишина имеет голос,
Одаренный так свести с ума,
Что и рада этому! Неважно
Станет всё пустое на земле.

Помолчи со мною… Души наши —
Два листа на письменном столе..

На белом всё сложнее:
суть узора,
вес буквы и
звучания вне слов,
фигура рядом и
внутри,
и коридоры —
казенные —
с халатом докторов.

На белом строже к человеку совесть.
И красота.
И чистая любовь.
Губами белыми глотаю
эту новость,
напуганная черной ведьмой снов —

Всё про тебя. Да о тебе. И ради.
На платье белом —
бисер крупных слез.
Да и по мелочи…
Душа моя и платье
рассыпались
кристалликами
«SOS»…

Рука горела льдом. Холодный разум
берёг тебя от власти женских губ,
а музыка твоя, щитом алмазным,
спасала от нее…
Ты был с ней груб
лишь оттого,
что нежным быть боялся.
Себя боялся – если рядом с ней.
И прятался в изящный флёр —
грусть вальса,
обманывая вихрь своих страстей.

Отыграно.
Осенний зной на ветках.
В груди – иные воздух и душа.
И музыка крошилась —
как таблетка,
Не стоя без любимой ни гроша.

Всё ничего:
у десятого раза
Больше и опыта, и простоты.
Люди смелее. Губительней фразы.
«Девушка».
«Женщина».
«Ты!»

Пол не существенен. Если – в глубь совести.
Если вопросы себе задавать.
Если на завтрак съедать горе-новости.
Вздрогнуть – да привыкать.

Всё истончается да захламляется
Суффиксом, префиксом, …ом.
Пикают новости. Ложь да красавица
С ярко-растраченным ртом.

Новое – «свежее». Боль – до «страданьюшка».
Лестница грамотной лжи.
(Можно я тут погуляю по краешку,
КРАЯ не трогая ржи?)

Всё – в ничего…
У десятого раза
Меньше и верности, и высоты.
Мир стал разрушенной старой террасой.
В доме – война и… кресты.

В этой вечной круговерти
время сжалось до нуля.
Человеку на планете
не хватает его для —

всех начал и окончаний,
разговоров,
планов,
дел.
Стал начальникам начальник —
а вот к сути не успел…

То ли люди изменились,
то ли время – как вода.
Помню, мы тогда влюбились
в первый раз, чтоб – навсегда.

Было вечностью, что после
стало пылью на часах.
Вытираю. Сердце просит
первый раз, когда… ох!..ах!

Но – ничто, никто, нисколько.
Никогда и ни за что!
Николай Иваныч. Колька!
И – ладони под пальто.

Будто первые морозы —
Те, что наши – на двоих!
Что же Вы такой серьезный?

Время, время…
Вечность.
Миг.

На цыпочках крадусь к тебе.
Дышу, как лето, – без дыханья,
Но горячо. Ты мой, мне равный,
И предначертанный в судьбе,
Да не распробованный вкусом,
Когда для сердца – всё легко
И ясно, пусть и далеко,
А я так мучаюсь, и злюсь я.