Андрей Сутоцкий - Обере'ги Амара'нта. Книга стихов

Поставленный мне диагноз
Я нёс в потайном кармане.
Обманут мирком диванным,
В костюмчике от «Армани»
Я был безутешно счастлив!..
С отливом медовой сливы
Костюмчик мой был, отчасти.
И что же? Попал под ливень.
Свернул я в салон, где мебель
Скучала по страстным взглядам,
И долго слонялся Фебом,
Искусных предметов рядом.
И были мне безразличны:
Проигранный матч «Динамо»,
Фигурка электростати'чной…
Ведь там, в потайном – диагноз…
А менеджеры удивлённо,
В пределах одной минуты,
Косились из-за колонны,
Пытаясь проникнуть внутрь
Корней моего сознанья…
«Отстаньте, неидеалы,
С инструкцией наизнанку,
Когда не по вам диагноз…»

А ливень – в последней фазе.
А облако – на просушке.
И, выйдя под солнце праздным,
Я был молодцом нескучным…
Цвела и звала Диана —
Богиня хмельного лета!..
Хотите узнать диагноз?..
Так весь мой стишок об этом.

А может быть, ты – это он,
Что осведомлён в именах?
Звенит в автомате жетон.
Фонарик мерцает со дна.
Но если не ты, то другой
Пронзительно смотрит в глаза…
Теряет планету изгой.
Слезами сочится лоза.
Теряет планету изгой,
Забыв, что Земля – его Мать.
Стоит у штурвала чужой,
В котором любви не узнать.
Чужая, чужие… Их – тьма.
Фантастика тут ни при чём.
Иная манера письма.
И даже нагрудный значок…
Просветка, прослушка, шаги
(уверенно, ровно, след в след…)
Заметил? Срывайся… Беги…
А впрочем, тебя уже нет.
А может быть, ты – это он?
Но может быть, он – это я?
Неважно, что будет потом:
Ответы от нас утаят.
Забудь о свободе. Забудь.
Ныряй в свой игрушечный мир.
Из Космоса
капает
ртуть
Всё время
с «восьми» до «восьми».

Дама мается в квартирном одиночестве,
В полумгле отреставрированной дочиста.
Глянцем – роль отрепетированной пьесочки…
Если б занавес, а то ведь – занавесочки.
Но зато ничто не связывает-мучает,
Хоть и небо за окном покрыто тучами,
Хоть и дождик, но какой он, право, солнечный…
Вот и пусть себе идёт до самой полночи.
Дама в комнате: то с книжкою, то с телеком…
Дышит свежестью, зовёт бельё постельное
Отдохнуть, как провалиться в сказку синюю:
Утомляет работёнка непосильная.
А вот взять бы да и враз умчаться в Грецию,
Чтоб под солнышком, под греческим прогреться и
Раствориться в шумном шёпоте экскурсии,
Эпигонионы сравнивая с гуслями.
Слышишь, плещется эгейская экзотика?..
Серпантином – белый пляж… Волна и… зонтики…

Дама мается в квартирном одиночестве.
Даме хочется, чтоб звали не по отчеству…
Мысли мыслятся, толкает в бок бессонница…
Так и хочется с самой собой рассориться
И не ехать никуда (что за оказия?),
В неизменности удерживая азимут…
Всё глядеть себе, глядеть на диво дивное,
Привлекая настроенье позитивное.
Но, кто знает, может – завтра, может – осенью
Встретит дама та соседа Феодосия
И завяжется у них такА'я песенка,
Несмотря на то, что граждане…
на пенсии.

Память. …и чувствам – тесно.
Крылья подъяли волю.
Бабушка-поэтесса
Пишет о том, что больно;
Пишет о том, что время
Потчует нас обманом…
Бабушка будто дремлет,
Медленным снам внимая.
Век отбивает полночь.
Кружат по кругу тени.
Старость такая сволочь —
Лупит всё время в темя.
Долгая жизнь – не спичка,
Поднятая в протесте.
Переверни страничку,
Бабушка-поэтесса.
Надвое мир расколот.
Не изменить сознанье.
Только вот беспокоит
Тихое ожиданье…
Только вот беспокоят
Прожитые уроки…
Мчатся по полю кони.
Ровною вязью – строки.
Выводы и сомненья
Под витамин от стресса…
Сказочное мгновенье —
Бабушка-поэтесса.

На далёких островах,
Где непуганые птицы,
Разбивают скалы – страх,
Что волной морской ярится.
В брызгах – небо… Серебром
Скачут капли по каменьям…
То ли ветер, то ли гром…
Всюду чудятся знаменья.
На далёких островах
Я всевиден и всезначен.
И холодная трава,
Что морской слезою плачет,
Мне – ковром: ложись и… спи
Вечным сном, сливаясь с небом,
Без падений, без любви,
Как сквозь ночь летящий лебедь.
На далёких островах
Я боюсь остаться, всё же;
Открывать и обретать,
Прикасаясь к небу кожей
Тёплых рук…

Спускаюсь вниз,
Вниз по скалам…
…к синей шхуне,
В тихий мир, где лёгкий бриз
Сладко нежится в лагуне…

Грани остры. Липок мох.
Спуск тяжёл – смотреть не надо.
И птенцом предстал мне бог:
– Что, боишься?.. Ладно-ладно…

Неведомо где лечу.
Остаться в живых хочу.
А мимо несутся звёзды
Сквозь вакуум, а не воздух…
Но чёрного цвета – нет.
Мерцанье чужих планет
И… мысли, за кадром кадр,
Пронзая иллюминатор,
Сгорают…
В душе – темно.
Не ходики – метроном…
И он ещё, что, стучит?.. —
Пустой пустотой звучит.
Прошла и Земля, и сны…
И вечный дурман весны
С привидевшейся листвой
Прошёл и… прошёл простор…
Каюта – тупая боль.
Кружит по приборам «ноль».
И «ноль» переходит в смерть
Того, кто решил посметь
Ещё удержаться, быть,
В далёкую даль отбыть,
Чтоб вновь доказать богам,
Что есть ещё в нас пока…
Ужели? А что? Забыл…
Блестит
на приборах
пыль…

Ко мне прилетают птицы
(признаться, я им – не рад),
Конечно же, за гостинцем,
Щебечут на разный лад…
То прячутся между грядок,
То нагло пестрят в кустах,
За час «приводя в порядок»
Все ягодные места.
И я говорю им:
– Птицы,
Пернатые, чёрт возьми,
Не лучше ли нам проститься,
Хотя бы так до «восьми»?!..

Но птицы не внемлют слову:
Природа, увы, сильней…
Инстинкта летя по зову,
Нашествуют каждый день
Старательные обжоры.
Какое «поют»?.. – трещат…
И… вороны-дирижёры
Над скопищем их кружат.

…под сетку залезть – недолго.
И выбраться тоже – влёт…
– Проклятье!.. Побойтесь бога…

Но бога они – в обход…
Не так ли и мы, ребятки,
Как правило, без затей,
На скорую сытость падки,
Съедаем в себе людей?
Ни мистика, ни больница,
Ни деньги, ни голоса
Рабам не помогут…
– Пти-и-и-ицы-ы-ы-ы,
Летите-ка в не-бе-са-а-а!..

Разглядывая птичек,
Пройдя войну живым,
Смеётся мой счастливчик,
Гуляя вдоль Невы.
Чечня с Афганистаном,
Нагорный Карабах…
– И не единой раны?..
– И страха нет в глазах.
– Скажи, заговорённый,
Ты знал, что повезёт?..
А, может, за погоны?..
За выигранный лот?..
А, может быть, за деньги?..
Закончился контракт?..