Павел Хицкий - Морфий. Стихи мерзлого времени

Да только хоть сорок лет.
Чувству это не срок,
Двиньте к затылку льда.

Помните,
Я выиграл вас в монетку?
Мы втроем теперь навсегда

И все так же лежим,
Обнявшись, у голой ветки,
Ждем, когда
Из тучи уйдет вода.

Вот чего не понять
Из кино на большой стене:

Отрезая счастье и боль
По кусочку,
Вымачивая в вине
Свои «да» и «нет»,
«Не в меня», «пшелпрочь», «сядь ко мне»,

Ты не делаешь сердце пустым,
А желудок черствым,

Ты вообще не решаешь,
Когда меду стать густым.

Мир – подарок,
Мы гости,
Любимые нами – горсти
Васильковой росы
У рощи, где храм войне,

А роса
Из печали родится просто:
После слез
Выпадает опять. Вдвойне.

Хей-хей,
Что за умный
Вороний глаз

Глядит возмущенно
С каштана на нас?

За площадью Сева
У старшего древа
Идет безуспешно
Крутая работа:

Там нервно
И спешно
Считает ворон
Красавица города —
Эва Перон.

Счастливая Эва,
Гордая Эва
Под солнцем горячим
Исполнена гнева:

Вороны летают,
Расчеты листают
И в целом мешают,

То шесть их, то восемь,
То шлепнутся оземь,
То – вот же мерзавки —
Жрут в зелени крон.

Прохожие смотрят
Со всех сторон,

И все, кто гуляет,
Кто ест макарон
В траттории чудной
На улице Пашни —

Все головы прячут,
Завидя ворон,

Хей-хей!
Да им страшно,
Им попросту страшно

От бури красавицы
Эвы Перон.

А вот почему же
Поэту не страшно?
Он знает: вдали,
За балконом,
На башне

Есть Эва другая,
Чем с улицы Пашни,

Хей!
Добрая, детская,
Честная Эва

Влюбленная Эва
За чаем домашним,

Он лишнее помнит:

Что зеркало слева,
Помады в корзинке
Веселого нрава,
А кофе у Эвы
Не кофе, отрава,

Но точно не помнит,
Фантазия, право,
Что родинка вьется
Под грудью, чуть справа.

Он с Эвой безвидно
Сидит до рассвета
И гладит ей волосы
Черного цвета,

А может, болтает,
Руки не касаясь,
Желает удачи,
Газеты читает,
Пьет кофе
Безгрешно, в словах заплетаясь,

Да просто
Бессовестно ей восхищаясь,
Глядит, что твой кот,
На ночное оконце,

Пока
Вслед за летним
Сжигающим солнцем

Не выйдет
На улицу
Имени гнева —

Хей!
Гордая Эва,
Счастливая Эва —

И всех к номерам
Не пришпилит ворон
Небесно красивая
Эва Перон.

Мне кажется, что это сны
Зачем-то вышли из постели
И оставляют след не теле,
Как иглы мартовской сосны,

Мне кажется, что мы живем
В избушке ветхой у колодца,
Закрыв корявые воротца,
И булки теплые жуем,

И ждем, что скоро ледоход,
И солнце, и цветущий тополь,
И кошку из-за печки в подпол
Опять с утра прогонит кот,

А это только зимний снег
Мне режет руки без перчаток
И засыпает отпечаток
Твоей подошвы зимний снег,

И я на набережной глупо
Смотрю, замерзший, на следы,
Глаз леденеет от слюды
И уменьшает их, как лупа,

И ветер прячется в пальто,
Скребется в ребрах, воет в легких,
Не различит в снежинках легких
Мое «люблю тебя» никто,

Ни зверь, ни человек усталый,
Ни серая во льду вода,
Ни этот мрак над коркой льда.
Не может быть, чтоб все пропало,

Пусть будет все наоборот:
В сне река, следы и холод,
А наяву – забора ворот,
Избушка, печь, тепло и кот.

Луиджи трет
Печаль жены,
Как линзу,
Колян желает Лизу,
Оля – Линду,

А книжная матрона
Розалинда
Мечтает о распутности
Коня.

Не странно ли,
Что любят не меня.

Я весь прекрасен,
Полон,
Волосат,

Божественно, избыточно
Носат,
Витален,

Борода
Растет, как кактус,
Почти пейот —
Лизни, и будет кайф.

И в целом
У меня нездешний лайф:

Я безработный,
Не спасаю мир
От выбросов коров —

Я есмь
Богема,
Живу в очаровании паров
Вокзалов, грез,
Запроходных дворов,

Мой шипр спиртовой
Изящно
Отдает Хемингуэем,

А грозди слов —
Камнями мостовой
Несбыточного города с Невой.

Я, как машина времени,
Готов
Носиться между маврами и Марсом,
Листая в телефоне про котов.

Но вот
Никто мне не несет цветов,
Не пишет
Ночью бешеных посланий,

Не донимает,
Не равняет с Марксом.

Ни Оля, ни Колян,
Ни Розалинда,

Ни та в кафе,
С улыбкой горной лани
На черной юбке
Щиплющая складку,

Не дышат увлеченно
На меня.

Любовь – загадка.
В этом и фигня.

То ли погода
Хандрит,
То ли
Желудком маюсь,

В пальцах – боли,
Разыгрывается артрит,

Ветер, северный хаос,
Неверная атмосфера,

То ли было
В школе:

Воздух прямой,
Парты в линию,
Порядок небесных карт,
Карты округлы,
Числа чисты, как сфера,

Там
Сквозь квадраты,
Шторы,
В стройном порядке парт
Выползала свобода:

Вот заусенец краски,
Сучок древесный,

Вот ошибка в повторе,
Отколотость римской маски
Неровный – и в этом честный —
Рисунок свода,

Из волос впереди
Виднелся край уха,
Кривой, чудесный,

На физкультуре
Лестно
Сбивался свисток на старт,

Клетки, линии, плечи
Чуть-чуть кривились
Как дама с флагом,

Как античность
В гармонии
Баррикад,

А теперь кривизна —
Сбитая паутина,
Непроглядная патина,
Клочья тины,

В горле жжет,
Мысли
Кружатся
Детским шагом,

В голове
Свинцовый
Неровный МКАД,

И свобода —
Как вмятина,
Будто нарыв пунцовый,
Так дошкольник рисует:

Рушится
Дом, безногий
В Африке мяч пасует,