Елена Крюкова - Первобытные

…и две змеи, что заплелись хвостами
В безумную горячую косу;
Двух рыжих лис танцующее пламя;
И два шмеля, на ветке, на весу
Застывшие во времени смолистом;
Марал, загривок чей бруснично-ал —
То с ревом трубным, то с хрипящим свистом
Он в грудь земли копыта упирал!.. —
И тигр, урча, пластающий тигрицу
На мертвом дерне, в золотых камнях, —
Все рождено, чтоб ринуться и слиться,
Сцепиться насмерть в криках и огнях!
И в яме Тьмы, где дичь лохматым стогом
Спит, мертвая, в орущих ртах пещер,
Где снег и град еще не стали Богом
И человек – кровавейшей из вер,
Где не дрожат венцы над головами,
Не чертят краской на груди жене
Священный знак, где не горит над нами
Свеча любви – жемчужиной на дне, —

А где бушует карнавал соитья,
Где братнино в сестру летит копье,
Где съединенье – что кровопролитье
И свежей шкурой пахнет бытие,
А шкура-то растянута на славу —
По всем горячим молодым горам,
По кратерам, залитым слезной лавой,
По рыщущим вокруг пустынь ветрам,
И здесь, на сей распяленной шерстине,
Где ржавой кровью запеклась тайга, —
Живот в живот вдавить! прижать хребтину
Ко льду! кричать и выть, как бы пурга
Над голым полем! – здесь, на дивной шкуре,
Раскинутой повдоль сырой земли —
Вповалку – вдрызг – как ноты в партитуре —
Вгрызаясь и впиваясь – и в пыли
Катясь клубком – рыча и умирая —
Качаясь рьяно сдвоенной ладьей —
Друг друга не целуя – пожирая! —
Безумной родоплеменной семьей
Плетясь в слепые волчьи хороводы,
Пылая, плача звоном позвонков,
Любовью дышат первые народы,
Любовью – о, во веки всех веков!
Одной любовью – пусть она зверина,
Юна, клыкаста, бешена, страшна!
Возьми ее, гривастый волк, мужчина,
Из бездны жен она тебе – жена!
Она одна, твоя река и льдина,
Твоя скала, гора, волна, метель.
Войди в нее, двуострый меч, мужчина.
Отныне ваша брачная постель —
Отроги гор и рамена вулканов,
Залысины песчаных белых кос,
Пустынь буранных, далей бездыханных
Простор, залитый весь дождями слез!
Бочажины, кабаньи буераки,
Затянутые гнусом снеговым…

А стон зачатья – на пределе мрака,
Меж миром Убиенным и Живым.

Камень добыть —
Кровь выжать
Больно – жить
Больнее – выжить
Кровью на камнях
Рисуй муж мой
Как жене в огнях
Дымно
душно
Кровью на щеках
Рисуй сын мой
Непобедимый страх
Ужас сильный
А есть в небе планета Марс
Вы ее зовете – язык сломаешь
О Соколиный Глаз
Крепко ты обнимаешь
О Лосиный Рог
Мощно – до дна – насквозь
Пронзаешь меня – от ног
Нагих – до лба и волос

Волосы – дыбом
Неразъемен жом
Вспорота Рыба
Звездным Ножом

Взвивает огнь волос – ветр.
Пронзает лохмы шкур – лед.
Лакаем жадно звезд – свет
Из той горсти, где тьма – жжет.

Во чрево тьмы язык – всунь!
Зубами звезд его – хвать…
…пройдет тьма тем Больших Лун,
Пока научимся – целовать…

Острых гор снеговые рубила
Сердце грубо стесали огнем.
Я еще никого не любила —
Лишь дорогу, по коей бредем
Из жары несносимой – в бураны,
На Звезду, что, и очи закрыв,
Зрим: космата!..
Ступни мои – раны:
Мы по льду переходим пролив…
От кострища, где смежили веки
Сребровласые наши вожди,
Потекли мы, как чахлые реки,
По пути собирая дожди,
То становища злые кровавя,
Женам стонущим руки крутя,
То рождая в полуночной славе
Диких браков слепое дитя, —
По рокочущим глоткам вулканов,
Вдоль заливов, по белым костям
Валунов, мимо скал-истуканов,
По лосиным, кабаньим смертям,
Ибо путникам пища потребна:
Голод – это корона на лбу!
Растерзаем в рычании древнем
Мы сохатую нашу судьбу!.. —
В свежесодранных шкурах, с камнями,
Чьи заточены зубом края,
По земле потекли мы огнями,
И в цепи тех огней – жизнь моя!

И гляжусь я в обточенный камень,
Черный, в синих огнях, лабрадор:
Крутолоба, кудлата, с руками,
Что похожи на мощный костер,
Зубы – жемчуг громадных перловиц!
Очи – рысь позавидует мне!
Матерь будущих войн и усобиц,
Градов-весей, что сгинут в огне,
Матерь будущих казней и пыток,
Голубых и плебейских кровей,
Что в сыновних аортах – избыток! —
Да на пальцах сочту сыновей…
Вот вам я! Вот стою, Матерь Мира,
На обрыве, а блюдо реки
Ледяное! А в шкуре-то дыры,
А за бабьей спиной – мужики!