Елена Крюкова - Первобытные

На тысячу тысяч снегов проклинаю тебя.
Таэ!
Пусть Черный Дракон затменья
Пожрет лица твоего свет.
Гоа!
О, рыжие косы-змеи. Вас теребя,
Почуяли руки мои, что смерти на свете нет.
Таэ!
А смерть – вот она. Вот ползет – на снегу
Брусничный след, извилист, неотвратим…
Гоа!
Я, Хэш, я думал – тебя, будто огонь, сберегу!
А косы твои горят, да от них в небеса – черный дым…
Таэ!
Пусть на тебя с темносиней сосны прыгнет рысь.
Пусть вопьются зубы ее в твой нежный хребет.
Гоа!
Проклинаю тебя, Анеле-Лисица!.. Ты – моя жизнь,
Рядом с тобой я думал, что смерти нет…
Таэ!
Пусть, на краю вулкана танцуя, ты упадешь
Туда, где вихри алой лавы кипят!..
Гоа!
Пусть в драке пещерной под ребра войдет тебе
Каменный нож.
Пусть в рот твой во сне старухи вольют ягодный яд.
Таэ!
Проклинаю, Лисица Рыжая!.. Я был – Хэш.
Я был – Вождь. Я был – Владыка и Властелин.
А нынче я – в Звездном Куполе – черная брешь.
Нынче я – никто. Без тебя. Один.
Гоа!
Разрываю шкуру! Раздираю ногтями грудь!
Где оно, сердце?! Кровь меж пальцев течет,
Гнутся ребра… Анеле, меня не забудь,
Когда тело мое вмерзнет навек в черный лед!..
Таэ!
Проклятье, женщина!.. Проклятье тебе я шлю!
Тебя на снегу рисую – колю копьем!..
Гоа!..

Анеле, Лисица Рыжая,
как тебя я… лю… б… лю-у-у-у!
Таэ! Гоа! Таэ! Гоа!..
Как в Огненной Лодке… в снегах…
под Красным Солнцем, смеясь,
змеино сплетясь,
качаемся мы… вдвоем…

…

…Я старик. Меня камнем убьют.
Тело бросят в метелях.
Выхрипну: пить!..
А Она не придет – надо мною
Лисьи косы свои наклонить.
А Она – с другим заплетется
В Четыреххвостую Огненную Змею…

Иди по снегу босая.
Целую пятку твою.

Горечь на живых губах.
Кровь и пот.
Плоть, ты обратишься в прах.
Все прейдет.
Ощутишь затылком наст.
Волчий вой.
Отвечает смерть за нас
Головой.
Из гудящей черной мглы —
В полный рост —
Мерные идут валы
Ярких звезд.
Над любовью, что умрет —
Над костром —
Зимний жгучий звездный ход —
Топором:
Занесенным над судьбой,
Над кольцом
Теплых рук – и над тобой,
Золотой,
Еще живой,
Над твоим лицом.

…Меня ударили. Я вниз лицом
Упал. В живот мне впился наст колючий.
Мне звезды лоб обвили злым венцом.
О, жарче шкур меня укрыли тучи.
И каждый подходил и заносил —
Копье и камень, ногу и рубило…
А я любил вас.
Как я вас любил!
И только лишь Она – меня!.. – любила…

Не бейте!.. Нету сил, не уползу,
Глядите, я червяк, я горб закрою
Засохшим лопухом… утру слезу…
А снег кружится, жалит белым роем!..
Откуда здесь такие холода?..
Убьете вы меня – и вам не будет
В охоте счастья… Звезды – изо льда!..
И люди – изо льда… о люди, люди…

От уха и до пятки – вот рубец.
Вот шрам – от подреберья до надбровья.
Не режьте горб ножом!.. Я ваш певец.
Я песни пел не горлом, а любовью.
Не бей мне в пах – там Сила Звезд горит!..
Не цель в ключицу – в Солнечную Яму…
Живое тело плачет и болит,
А кровь, струясь, поет, поет упрямо!..
Поет!..
Ползу…
Багряный след – за мной…
Ем грязный снег… Мороз ночной пылает…
Огонь – в Небесной Чаше смоляной…
Волк близ становища на месяц яро лает…
Перевернуться б… Волк, переверни!..
И вправду – подошел и носом тянет,
И лапой, лбом – туда, где звезд огни,
Меня кат и т, толкает, жмет, таранит!
Спасибо, зверь!.. И хрустнула спина,
И вжался в наледь я горбом ледащим…

Как Угольная Чаша звезд полна
Над нашим миром, зимним и пропащим…

Лежал я. Лезвие горба вошло во снег.
Горб резко землю разрезал, как рыбу.
И мне входил под завороты век
Кит золотой – сверкающею глыбой,
И рассып а лся – тысячью мальков!
И проливались звездные молоки
Над сгустками икры иных веков,
Где плакал жизнью океан глубокий…
Гигантские павлины – о, хвосты
В полнеба развернули!.. Изумруды
Горят в их перьях – дивной красоты,
Горят, не зная хлада и остуды!..
И дрожь по веерам хвостов прошла,
Лиловая повисла паутина —
И серебристо заструилась мгла,
Как в инее седые волчьи спины,
И волки разбежались, и меж звезд,
Меж красных копий, меж кровавых лезвий
Она, Она стояла в полный рост —
Она, Лисица, в черном поднебесьи!
В зените косы рыжие вились,
Взлетали, гасли огненные пряди,
Пылали щеки и горела жизнь —
Костром пещерным в негасимом взгляде!
Искрили плечи. Брызгали огнем
Сосцы! Так в запредельной Чаше Неба
Стояло Солнце Женщины! И в нем
Лучи смеялись и сшибались слепо!

И я на красоту ее взирал,
Не чуя под собой земли зальделой,
Я оживал и снова умирал,
Следя полет сверкающего тела!
А ноги коченели… Я хриплю,
Я лед грызу волчиными зубами…
Во Тьму схожу…
Но и во Тьме – люблю
Твое, Анеле, золотое пламя…