Таня Даршт - Время любить. Книга стихов

Вы пишите мне: «Я умер!».
У вас странный юмор:
Может у вас депрессия,
Может на вас репрессия
Или я вас так вдохновляю?..
Если у вас проблемы с фантазией,
Не пугайте меня эвтаназией, —
Я в межгалактической командировке,
Так что меж нами великая пустота!
Умоляю…
Да и я, уверяю, увы – не та:
Отличаю засланцев от посланцев…
Поздравляю с несостоявшейся смертью!
Так уж вышло – хорошо, что не боком!
Не забудьте вернуться в себя: ненароком
Распределитесь в другое; поверьте:
Ну какая я вам невеста?!
Вам нужна из другого теста,
Я из вредности не оправдываю ожидания!
Познакомьте меня с разработчиком вашего сознания:
Я его обвиню в эпатаже и даже
Дождусь и от него письма!
А версия трансформации и реабилитации – весьма…
Я у вас уже в чёрном списке?!
Вы маленький, глупый и безоружный:
Этот мир – окружность,
Только вы – не центр Вселенной, не обессудьте…
А по-сути:
«Не важно – кто прав. Важно – кто лев».
Я ответила вам, читайте!
Считайте, что это блеф,
Или любовь на кончиках пальцев,
Или бред Брэдбери…

Я чувствую, как пахнет старый пруд…
Усталый запах равносилен крику!
Пожертвовала осень чёрным бликам
Всё золото, а воды – не берут!
Пруд ненавидит тщетность бытия —
Осенних дней напрасную мятежность:
Жестокая седая неизбежность
Вновь покорит, останется скамья
Над ним – делить остаточную нежность воды,
Пока застекленелый лёд не поглотит собой и этот мёд…

Я гуляю по своим стихам —
Поймою по заливным лугам:
Вот ромашки, одуванчик, клевер —
Росно и прохладно, это север.
Ну а там волнуется овсюг
Словно море в зное, это юг.
По межам бежит целебный ток,
Иван-чая сладкий лепесток,
Средь долин туманно, в ранний срок
Солнце всходит, значит здесь восток…
Берегись, грибы и комарьё,
И лесин замшелое старьё:
На коре берёз – карманы-капы,
У воды копытца, в травах лапы…
И стога, и ягоды охапы,
Здесь и север, и восток, и запад!
Здесь тепло моих сердечных вьюг,
Здесь на западе – мой личный юг,
И мои с малиной пироги,
И мой маленький размер ноги.
И твоей руки прикосновенье,
И моей листвы повиновенье…

Коль в книгу жизни вписана судьба,
То для чего страдания рутина
и жизнь – борьба?!

Чтоб право умереть на поле брани
Мы тяжкими трудами обрели,
Потери претерпев, – в другие рани
войти могли?
Чтоб каждому – по сути и примеру
В бессмертие в определённый срок —
Бесценною душой, Господней мерой,
переступить порог?

Не подражая в мире никому,
Пути не изменяя своему,
Тогда мы естеством достигнем дома,
Откуда вышли и куда ведомы?

Но только вырвав лист судьбы, и скомкав,
С божественной природой – не играй!
Иначе смысл жизни, так искомый, —
врагу отдай.

А куда мне спешить?
Жизни – четверть осталась!
В самый раз не спеша и со вкусом допить!
Жаль, что чокнуться не с кем…
А мне так мечталось
Без вины и без повода – вечно любить!
Как прекрасен ночей неразбавленный привкус:
Он похож на вино, что стучится в висок!
В нём сгорает земной нерастраченный искус,
И летишь до пронзительно чистых высот!
А к утру возвращаешься в поисках слова,
Как озябшая птица к надежде тепла…
Но совью ли гнездо, и поверю ли снова,
И моя ли вина, что мне клетка мала?

Ты дослушай сказку, милый мальчик,
А потом – свою мне расскажи!
Да смотри в глаза, держись за пальчик,
И словами страхи вороши.
Мы допили чай, пирог доели,
Со стола смахнули крошки в рот
И пошли гулять: большие ели
Веселились, как лесной народ.
Я тебе повязывала шарфик,
Поправляла на носу очки:
В них плескался золотистый карпик
И светились-гасли светлячки.
Видишь: птицы не допили лужиц
И намок мой левый башмачок.
Мальчик, правда в листопаде ужас:
Лист упал – как год, потом ещё?..
Мальчик, мы как два дрозда на пашне.
Дребезжит от холода звезда.
Понимаешь: гаснет день вчерашний?!
Что-то с ним уходит навсегда…

Найдите старые тетради,
Где от души и от руки
Писали мы забавы ради
Своих стихов черновики,
Рецепты, адреса, цитаты,
Кому должны, кто должен нам…
Теперь, сопоставляя даты,
Я благодарна временам,
Что я была такой когда-то…
Листаю старые страницы —
Заплакать или веселиться:
На что хотелось мне молиться,
Что придавало мне отваги,
Осталось только на бумаге.
Теперь свободна и смела,
Могу, забросив все дела,
Познать себя в науке дней —
Я виновата перед ней:
Всё время – ставки на дела…
А оглянулась: жизнь прошла.
Мы не мечтаем умирать,
Нас исповедует тетрадь:
На что потрачена душа.
То второпях, то не спеша…
Живём и помним, чуть дыша,
Когда и что мы выбирали…
И как отыгрывали ралли
У жизни, или умирали…
В погонях, иль на рубеже,
Когда нам кажется: уже
Мы жизнь и впрямь переиграем,
Мы в самом деле умираем.

Небо такое пегое.
Машет дворник Авдей понапрасну метлой…
Тамара Воронцова
Зимушка пришла и мягкой лапой
Затрепала город и людей…
И теперь наш дворник не Потапов,
А какой-то новенький Авдей.
Двор в снегу – раздолье для детишек
И экстрим сезонный для машин.
Вновь подорожал возок дровишек
И российский белый крепдешин.
И душа замёрзла как Ниоба,
В Царствие снегов занесена,
Я не сплю и созерцаю в оба:
В високосный год идёт страна.
Будет годом Греции объявлен,
Огненных восточных обезьян,
А служитель Бога новоявлен —
Наш Авдей – не весел и не пьян.
«Отчего тебе, Авдей, взгрустнулось,
Или ждать недобрых новостей?».
Тут метла Авдеева взметнулась…
Видно Бог прогневан на людей.

Был любим и кажется влюблён,
Жизнь транжирил в поисках ответа…
И заледенел опавший клён,
Но не дал толкового совета.

Как дожди хлестали вкривь и вкось,
Распинали треснувшую душу…
Он ржавел по жизни, словно гвоздь:
Не скрепил, но что-то в ней нарушил.

Стыдно признаваться самому,
Что года не сделали мудрее.
И терпеть досталось одному:
У окошка, подле батареи

Греться и ловить в смятенье жизнь,
Ту, что через форточку прорвётся…
Если б предложили: откажись!
Кажется: дыхание прервётся.

Боязно, что память, словно конь
В панике ударит в лоб копытом!
Сожалений копотный огонь
Всё чадит под сердцем позабытым.