Таня Даршт - Время любить. Книга стихов

Усталость – это ропот одиночества:
Закрой глаза и ограничь обзор!
Скажи устал и ты уже высочество.
И в приземлённости – не твой позор.
Усталость – это тёмная кладовка,
Куда не лень свалить ненужный хлам.
И всё, что мы испортили неловко,
Туда оттащим и забросим там:
Устав любить, найдём причин расстаться,
Устав прощать, – посмеем возмущаться
И перепишем жизненный Устав,
На руку скорую, совсем устав…
Закрыть на всё глаза – такая малость…
Не смейте трусость возводить в усталость,
Оправдывать потери – по одной,
Исполнив гимн усталости земной!
Ведь так всё лучшее, что в нас осталось,
Уйдёт в песок с названием усталость…

1.
Когда спящий проснётся, то что он увидит?
Что его голова на коленях любимой.
Когда спящий проснётся, он ясно увидит:
Что в вагонном пространстве так много народу,
И лишь полка его – вот законное место!
И подумает спящий, который проснётся:
До чего равнодушно тот поезд несётся!
И когда бы не тёплые руки любимой,
Он бы так не проснулся до самой конечной…

2.
Лодка к берегу привязана
И тоскует над водой.
Мы кому-то да обязаны —
Счастьем, опытом, бедой…
Мы чему-то да научены,
Видя жизнь со стороны:
Счастье, это дело случая,
Как случайности – важны!

3.
Мир играет привычную роль:
Жизнь – одно из важнейших искусств,
Где любовь трансформирует в боль
Человек – его главный герой.

4.
Последняя прогулка…
Было гулко,
Потом оглохли мы от тишины.
Старушка голубям скормила булку,
А голуби – конечно это мы.
Старушка – жизнь: ото всего устала.
Ну, побожись, что ты нас испытала!
До этого мы любовались небом,
А ты нас развратила сдобным хлебом…
Излишества, низвергнув в суету,
Перерождают радость в пустоту.

5.
Я на ослике сомнений
Еду мостиком к сирени.
Правлю осликом направо —
Так хочу, имею право!
Там сирень непроходима,
Я в сомненьях нелюдима…
Ослик ножки ставит ловко,
Перед мордою – морковка!
Бедный ослик, мы похожи —
И на мне катались тоже.

6.
И всё-таки Герасим – сволочь:
Страдая искренне, любил,
Но даже не дождался полночь —
И жизнь собачью загубил!
Откуда же в душе изъяны?
Причём тут жертвенность Татьяны?
И барыни мирское зло
Его испортить не могло,
Ведь всё равно ушёл в село!
Все божьи твари уязвимы,
Когда и любят, и любимы!

1.
Ты наверно не знал, что у мира бывают пределы,
И прекрасная башня из белых и гладких камней
Завалилась налево, как будто убитое тело,
Оставляя потомкам придумать легенду о ней.

Мы прожили в ней долго, так долго, что оба устали,
А быть может не жили, а скучно глядели в окно…
Мы хрустальными были, а стали как будто из стали…
Ты сказал, что уходишь искать золотое руно.

Если это не сон, ну а ты тот бесстрашный Ясон,
И плывущий Арго – это символ восставшего эго,
Опустевший Иолк переедет драконья телега
И Медею с детьми обречёт в нескончаемый стон.

Средь развалин Арго ты, Ясон, основал свою вечность.
А Медея воспрянет и царскою станет женой…
О, как много утрат порождает пустая беспечность:
Не искал бы руно золотое – история стала б иной…

2.
Пришёл июль без всякой конспирации,
Он приступил и что тут началось:
Сезона тополиные мутации
Изводят пухом рыжину волос

И город ждёт дождя, как будто прибыли,
Дома на страже окнами в ночи,
Как будто вдруг мы оказались в Триполи
Среди зелёной с золотом парчи.

И лишь под утро в поредевшем воздухе
Всплеснётся и затихнет щебет птиц
И солнце как палач, забыв о роздыхе,
Заставит тени снова падать ниц…

1.

2.

Я с земли подняла ржавый свиток недавней листвы,
Что вчера трепетал на ветру, а сегодня – под ноги
Мне в отчаянье пал, натыкаясь на копья травы,
Словно помощь прося у простёртой по жизни дороги.
Я его разверну и проникнусь его бытиём,
Отогрею рукой и спою ему нежную песню,
И прочту его быль, и сильнее мы станем вдвоём
Мёртвый зимний покой изгонять из сознания вместе.
Нам слова не нужны, понимаем друг друга и так,
Мы не жертвы ветров, а смиренные дети природы,
Мы простим ноябрю его жёлтый предательский флаг
И не будем корить за жестокий характер погоды…
На звенящем ветру, рассыпаясь осколками звёзд,
Среди белого дня или даже в смятении ночи
Умирающей плоти, за плату серебряных слёз,
Никакая душа поменяться бессмертьем не хочет.
Пусть отбросят деревья листву, словно тысячу кож,
Снова птицы растащат созревшие гроздья рябины,
Отогретый листок на ладонь мою станет похож,
Мы назло холодам уцелеем и будем любимы.

3.
Сад мой, садик златолистый – облетел…
Соловей-разбойник истый отсвистел.
Небеса и тучку застил злой туман.
В ночь мороз раскинул снасти, свял бурьян.
Хоровод кустов у Мокши – на юру.
Сарафан, дождём намокший, приберу.
В мелколесье под листочком гриб дрожит.
И за солнцем через кочки день бежит.

4.

Они уже не сотворят озона
И прелести природной красоты,
И потому эстетам – не резонно
В культ возводить засохшие цветы.
Все пленники цветочных церемоний,
Обрядовый исполня примитив,
В букетах умирают без агоний,
Или в гирляндах, зла не сотворив.
Как будто извержение вулкана,
Жестокую селекцию пройдя,
В конечном счёте поздно или рано
Цветы лишают радости дождя…
И что им ритуалы дружелюбий,
И чьё-то исполнение мечты?!
Нечаянные жертвы боголюбий —
Без времени оборваны цветы…

5.
Предзимье мрачно подступило,
Влача седые сети дней…
Смиренно осень уступила,
Простив пренебреженье к ней:
Покою жертвуя красоты,
Прозрачна стала и легка.
Простёрлась в горние высоты
Бессильно дерева рука.
И трав засохшие былинки
Мороз целует мёртвым ртом,
И в лёд упавшие травинки
Вмиг запечатает потом…
И замерли в коре, от стужи
В неё засевшие жучки…
И солнце тлит восторг и ужас,
Лучами пронизав сучки…