Василий Макеев - Избранное. Том 1. Стихотворения

А когда, росою опаленный,
Землю день отмоет добела, —
Чтобы ты на месяце червленом
От меня навек не уплыла.

Мороз хмельней березового сока,
Земле к лицу крещенские снега,
И женщина, которая далеко,
Как никогда, мне нынче дорога.

Легко бегут послушливые кони,
Скрипит и стонет снежное жнивье.
В который раз, за радостью в погоне,
Я отнимаю радость у нее.

Печаль ее мне больше не простится,
Сторицей не окупится вина.
Она меня, как ветра в рукавице,
Держать в своих ладонях не вольна.

Но все ж, каким бы ни был бестолковым,
Я у нее себя не отниму.
Я привезу ей вечером пуховым
В своих глазах пуховую зиму.

Уткнусь в ее горячие ладони,
Поглажу робко волосы ее…
Легко бегут послушливые кони,
Скрипит и стонет снежное жнивье.

Куда ни глянь – у неба под полою
Блестят снегов тугие ковыли,
И женщина ущербною луною
Мне светит из остуженной дали.

Мои прямые выцветшие брови —
Кому они пригрезятся во сне?
Своей печали тайной и любови
Я не нашел в далекой стороне.

Я думал, скоро милую увижу,
И по душе, и по сердцу найду,
И увезу под голубую крышу,
И на порог крестьянский возведу.

Она увидит в мареве зеленом,
Как облака, плывущие сады.
И нам на счастье поднесут студеной,
Первейшей в крае свадебной воды.

Так думал я, ничуть не сомневаясь,
Что, наконец, счастливым окажусь.
Как хорошо, что, тихим оставаясь,
Я сам недавней дурости стыжусь.

Я остаюсь безгрешным и безгрезным,
И пусть мне здесь не очень повезло.
В родимый край частушечные весны
Зовут меня под белое крыло.

И обещают чистую невесту
Из утреннего солнца и росы.
Не передать ни дождику, ни ветру
Ее простой торжественной красы.

Она увидит в мареве зеленом,
Как облака, плывущие сады.
И нам на счастье поднесут студеной,
Первейшей в крае свадебной воды.

Соловьи весну занянчили,
Нас рассорили сперва.
Ничего они не значили —
Все обидные слова.
Но, простая и домашняя,
Ожидание простив,
Грызла семечки дурашные,
Шкорки прятала в горсти.
Спали ивы молчаливые,
Спали лодки над водой.
И в обнимку с белой лилией
Плавал месяц молодой.
Говорила, что несмелая,
Словно лодка без весла,
А сама садилась первая
И ладонями гребла.
Мимо берега стоячего,
Там, где радугой куга,
Мимо хутора незрячего —
Да под звездные луга.
Никого мы не обидели
На воде и на траве,
Только звезды нас и видели,
Да не выдали молве.

Мирно спит над землей
Голубая Медведица.
Ах, зачем я не вор,
Не лихой человек!
Я бы выкрал звезду
Через форточку месяца
И тебе бы принес,
Потаясь, в рукаве.

Чтобы миру всему
Нареклась ты невестою,
Чтоб расплакался май
В два зеленых ручья,
Чтобы звали тебя
Только сказкой небесною,
А крестьянскою девушкой
Звал только я.

Под карнизом ресниц,
Как капели – глаза,
Хоть губами тихонько бери.
Окатила меня огневая слеза
Уплывающей в полночь зари.

У тебя же давно – не девичья боязнь.
Ты не склонишься веткой ольхи.
И на плечи мои расплескала, смеясь,
Холодеющих рук родники.

Не понять мне вины, не занянчить беду,
Что к тебе напрямик привела.
Как же я от тебя без печали уйду,
Если ты без меня весела?

Не за то я боюсь, мой отчаянный друг, —
Мне по сердцу твоя прямота, —
Просто в мареве встреч и хороших разлук
Я теперь без тебя – сирота.

И молчаньем меня не кори, не казни,
Все равно ты поймешь наяву,
Будто я в красновесельной лодке зари
Над твоей головой проплыву.

Все равно в колыбели задумчивых лет
Ты моей не представишь вины.
Лишь на камушке сердца останется след
Набежавшей вечерней волны.

Вот опять от моей простодушной черты
Убегает твоя колея.
Колдовская, жестокая, милая – ты
Среди прочих моих – не моя!

Я шепчу про тебя в муравейнике сна,
Ты по трепету губ улови,
Как с тобою теперь мне открылась она —
Бескозырная карта любви.

Как всегда за окном три огня
Боязливо мерцают в ночи.
Не пугай, ради бога, меня,
Ради бога, со мной не молчи.

Тот, что слева – зеленый огонь —
Мне мерцает о нашем былом, —
Как спасался от зимних погонь
Под твоим одиноким крылом.

А второй, что синей полыньи,
На кручину наводит меня, —
Что любовные речи твои
Все безжалостней день ото дня.

Что во всем виновато житье
И от нас не зависит самих…
Только третий, как сердце мое,
То горит, то погаснет на миг.

Он как будто вещует пока
И в душе не находит преград, —
Что мгновенны и страсть, и тоска,
И венчальные свечи чадят.

Я нарочно его не пойму,
Норовлю на другие глядеть,
Но, наверное, все же ему
Над моим изголовьем гореть.

Милый друг мой, что случилось,
Что подеялось с тобой?
Отчего слезой туманной
Светит взор твой голубой?

Почему со мною рядом
В зачарованном лесу
Ты, как осень, клонишь долу
Поцелуйную красу?

Нам с тобой не так уж плохо,
Я живу, и ты жива.
Набирай колоду листьев
В расписные рукава.

И пока еще на землю
Не упали облака,
Мы сыграем наудачу
В подкидного дурака.

Ты ходи листом кленовым,
Не утаивай вину.
Я откроюсь, что ревную
И за прошлое кляну.

Ты ответишь, что не надо
Сокрушаться о былом,
И пойдешь листом березы
С жилкой нежности на нем.

Но лукавые обманы
Не к лицу тебе и мне.
Не обманывают листья
В белоствольной тишине.

А они бормочут в руки
Шепелявым языком,
Что не выиграть разлуки
Мне осиновым листом.

Ах, не плачь, не прячь в колени
Золотистого виска!
Мы играем просто в шутку —
В подкидного дурака.

Ты сама уже привыкла —
И назад не воротить —
И на выигрыш скупиться,
И за проигрыш платить.

Да и я уже не плачу,
Покоряясь красоте,
И несу свою удачу
На осиновом листе.

Ты возьми его в придачу
С малой толикой любви…
Эх, осиновые листья,
Черви-козыри мои!