Сергей Корчагин - Отблески и тени. Стихи

Я привык расписываться кровью.
За приказы или за долги.
И в стихи – банальность, но с любовью,
Капли крови падают с руки.

Я его опять в кулак сжимаю,
Сердце перешитое моё,
Пусть дрожит рука, я точно знаю —
Только так изменишь бытие…

Я построил дворец из песка
На далёком речном берегу.
Солнце помню, а дату пока
Точно вспомнить, увы, не могу.
День был просто прекрасен тогда,
Беззаботно каникулы шли.
И на пляже, совсем без труда,
Многоцветно панамки цвели.
Были башни дворца высоки,
Ров с водою его окружал…
Вдруг порывом ударил с реки
Ветер, ивы склонил и прижал
Траву к разом притихшей земле,
Мелкой рябью весь плёс обежал
И в речном отразился стекле…
И ударил дождём, разогнал
Детвору по домам от реки.
Я, конечно, домой убежал,
Были детские ноги легки.
Мир до ночи от грома дрожал.
Ну а утром на мокром песке
Весь в руинах мой замок лежал,
Утопив свои башни в реке.
Не забыть той обиды вовек
И бессильных мальчишеских слёз.
Я, давно уж седой человек,
Через годы их в сердце пронёс…

Ах, как дрожат её ладошки
в тяжёлых капельках росы,
Как гордо на точёной ножке
воздет венец её красы,
Какие нежные изгибы
у снежно-белых лепестков.
Они уверенно могли бы
Затмить сияние снегов
в дрожащих отблесках светила.
Ей ветер оды шелестит,
в ней красоты холодной сила,
И имя Ли-ли-я звучит!

Нам вряд ли удастся поднять долгожительства планку.
Гораздо привычнее жить широко, на износ.
Нам внешность порою являет не суть, а обманку
И гаденько шепчет про возраст нескромный вопрос.
А мы отмахнёмся от лет, что за важность такая?
Кому эти счёты на бурных порогах нужны!
Эй, ровно на вёслах! Я ритм, а не годы считаю.
А ну навались, пусть кипят за кормой буруны!
Пусть время ложится под киль присмиревшей волною,
Пусть ветер срывает солёные капли со лба.
Вперёд, мой товарищ, восход нас зовёт за собою…
Вперёд же, смелее, пусть нас догоняет судьба!

Тени тянут руки чёрные
Через улицы бессонные.
Я по ним чирка́ю фарами,
На мгновенье под ударами
Света тени будто ёжатся,
Под лучами им неможется.
И опять ладони жадные
Тянет вслед мне ночь прохладная
С неизменной постоянностью
И слепой голодной жадностью.
И когда-нибудь дотянется…
Вот тогда мне и достанется…

По дороге смешной таратайкой
я судьбину толкаю свою.
Волоку на виду, без утайки
и без удержу громко пою.
Мне неважно, что голоса нету,
а медведь прошагал по ушам!
Славно эдак шататься по свету,
лучший слушатель – это я сам!
Если вопли мои раздражают,
замолчу или даже уйду,
Хоть, читатель, и я это знаю, —
Лучший повод и стимул к труду.
Но и даже без стимула рифма
рвётся в небо, как птица в полёт.
В такт больному сердечному ритму
Обо всём, что на сердце, поёт.

Усталый кораблик из листика в клетку,
По пенной волне, по воде дождевой
Трагедии чьей-то несущий отметку —
Презлющую двойку вниз головой.

Она как проклятье на мокром борту.
И груз её клонит кораблик и топит.
Увы, не исправить контрольную ту,
А время-ручей всё торопит, торопит.

Я плету кружева
из улыбок и слёз.
В них вплетаю слова
эхом утренних грёз.
Как безумный, ищу
этот бисер в песке.
Голым сердцем пишу
на дрожащей руке.
Будто капельки крови
стекают на лист…
Ну не хмурьте вы брови,
ведь я эгоист.
Я печали свои
никому не отдам.
Они только мои,
отстрадаю их сам!

Я считал свои долги – цифры что-то не сходились,
И ведь вовремя платил, а долги росли, копились…
Почему? Ведь никогда на чужом горбу не ехал,
Зря людей не обижал, ни со зла, ни ради смеха,
Вверх не лазил по костям, на чужой беде не грелся,
Свой мирок построил сам, только отдохнуть уселся —
Честно ведь, своим горбом, до мозолей и надсады.
Не балован был судьбой, не желал чужой награды.
Вот сижу и не пойму, что за странности случились,
Как долги мои с судьбой взяли да объединились.
И выходит, что на них у меня одна валюта —
Жизнь сама, а в ней, как есть, звонкой денежкой – минута.
Долг мой красен платежом, и его платить придётся…
Заплачу, ведь раз живём, что ещё мне остаётся.

Он ещё не дорос до дождика —
Водяная пыль, просто взвесь.
Будто дымкою с кисти художника,
Всё пропитано влагой здесь.
Вместе с ветром в любую щёлочку
Пробирается он легко.
Недодождик укутал ёлочку
В капель блёклое молоко.
Всё пронизано липкой сыростью,
Незаметно насквозь промок!
И мечтается, как о милости,
Отыскать сухой закуток.
Он крадётся предтечей Осени,
Он шагает её послом,
Мимоходом завесив просини
Мокрым сереньким полотном.

Я не устану повторять —
Прекрасен мир! Красоты эти
Безмерно могут удивлять,
Но всё ж милей всего на свете
В неброской прелести своей
Знакомый с детства и любимый
Край светлой радости твоей —
С тобой с рождения единый.
Он просто есть, он твой навек,
Куда б судьбой ты брошен ни был,
Есть где-то место, человек,
Где ты впервые встретил небо,
Где осознал себя собой,
Где сердце ёкнуло впервые
От красоты земли родной.
Так мне милей всего Россия.

«Ах, батюшки!» —
и всплеск руками.
Так бабушка
встречалась с нами.
«Уже приехали!» —
и счастья брызги…
Те встречи вехами
из детской жизни.
Варенье свежее
на блюдце к чаю…
Как я по бабушке
всю жизнь скучаю!
На горке кладбище
моё высокое.
Вы все тут рядышком,
родные Соковы.
Вот тут и корень мой,
чего его искать?
Вот тут и Родина —
точнее не сказать.

В этом городе теней,
Средь теней домов бесплотных,
Тени ломкие людей
Проплывают неохотно.
Тени рваные кустов
Распластались вдоль дороги.
Не поднимет их никто,
Только лишь фонарь убогий
Может ими покачать,
Да и то лишь с ветром вместе.
А молчания печать
Для теней есть дело чести.
В этом городе теней,
Полном ватной тишиною,
Тень моя бежит за мной,
Чтоб укрыть меня собою.
Бескорыстна и верна,
Молчаливее собаки,
Как восточная жена,
Под чадру упрятав знаки,
Мир сжигающих страстей.
Там кинжал в глубинах складок
Или ласки в темноте,
Чей дурман безумно сладок?
В этом городе теней
Не увидишь лиц прохожих.
Вот распяты на стене
Тень моя и чья-то тоже…
В этом городе теней
Что-то страх ползёт под кожу.
Боже, вспомни обо мне,
Ты меня помилуй, Боже…