Бахтиёр Ирмухамедов - Избранные стихотворения. Том II

Я встретил Вас во глуби Интернета.
Подобьем свежей утренней зари
Вы были вне забытого сонета,
Но ты была у нового внутри.
Мир Интернета оказался тесен —
И я нашел Вас, мышью копоша.
Мне статус Ваш ничуть не интересен,
Но интересна мне твоя душа.
Я посвятил Вам песенную душу,
И Вам одной я музу подчинил.
Но, черт возьми, милейшая Настюша,
Ты предпочла поэзии верзил.
Испорчен век – испорчены и судьбы,
И Вас, увы, испортили жлобы.
И приговор озвучили нам судьи,
Что ты соната не моей судьбы.
Такой вердикт любого обезличит,
Кто не избег духовной нищеты.
И Вас моя любовь не возвеличит,
Пока меня не возвеличишь ты.

Что ж, если нам с тобой не суждено
Испить из чаши страсти первородной,
Давай хотя бы будем заодно
В любви к стране, пока что несвободной.
Ты говоришь, что любишь край родной
И для него готова стать сардаром,
На деле же играешь со страной
И норовишь все получить задаром.
Любимая, ну как ты не поймешь,
Что все твои грехи давно известны? —
Их знает даже маленькая вошь;
О них в миру уже слагают песни.
Пора тебе оставить эту роль,
И не рисуйся белой и пушистой;
Самой себе быть женщиной позволь;
Не будь такой колючей и ершистой.
Давай объединим с тобой сердца
Во имя счастья нашего народа,
Чтоб даже волей Вышнего Творца
Не ограничилась вовек свобода.
И будет нам величие дано
За то, что мы, преодолев раздоры
И став в любви к Отчизне заодно,
К единой цели устремили взоры.

Взойдя на страсти минарет,
Я призывал тебя к молитве,
Но ты сказала строго: «Нет»
Моей кощунственной ловитве.
Я проповедовал любовь,
Лишь для тебя читал Писанья,
Но ты меня в свою ятовь
Не пропустила для касанья.
Я образа от образин
Не различал в порыве страсти,
Но ты сказала: «Муэдзин,
Не ты моё на свете счастье».
Я лбом к стопам твоим припал,
Хотел смягчить тебя намазом,
Но ты опять: «Мой идеал,
Кто освятит меня алмазом».
Я возразил: «Ведь у тебя
И без того алмазов много!», —
Но ты возвысила себя
И избежала диалога.
Я вновь взбежал на минарет,
Но вдруг осекся в краснобайстве,
Поняв простое: больше нет
Тебя в моей иссякшей пастве.

А разве это криминал —
Любить красавицу заочно
И посылать ей неурочно
Душой рожденный мадригал?
Но если это криминал,
Пусть призовут меня к ответу
За то, что глупому рассвету
Я мудрость тьмы предпочитал.
Когда в тиши все гуще мрак,
И даже звезды не мерцают,
Меня камены созерцают
И предвещают тайный брак.
Я не краснею, как бурак,
Когда из древнего поверья
Мечта, выдергивая перья,
Их не бросает в буерак,
Но ежесуточно из них
Сооружает опахала
И навевает для нахала
При каждом взмахе новый стих.
Да, я не ангел и не мних,
Но разве это преступленье —
Иметь особое мышленье
Во времена неразберих?
И мне не нужен мартингал,
Чтобы увидеть путь-дорогу
К недружелюбному порогу,
Где для других в жару мангал.
Я никогда не избегал
Жестоких битв на почве страсти,
Вот почему я шлю на счастье
Моей любимой мадригал.

Солнце встает с востока,
Следом за солнцем вечер.
Нет у Творца истока,
Есть только боль увечий.
Вновь за эпохой эпоха
Судьбы людские мелют.
Лишь для последнего вздоха
Землю во тьму постелют.
Будет впадать светило
Устьем лучей в закаты.
Хватит ли нам тротила,
Чтобы взорвать откаты?
Звезды горят и гаснут,
Долго играя светом.
В рыло вопросу хрястнут,
Если правдит ответом.
В нечеловеческой жизни
Молча ржавеет зуммер.
Век свой пройдя эскизно,
Счастливы те, кто умер.

Я совершу, наверное, «наезд»
На женщину с шикарными ногами,
Которая, войдя не в тот подъезд,
Исполнила неправильные гаммы.
Я подойду к ней и скажу в лицо,
Мол, не тому Вы песенки поете,
Что я для Вас купил уже кольцо,
Кредит оформив на своей работе.
Она покрутит пальцем у виска,
Мол, мне к врачу бы надо обратиться,
Что у меня неверная тоска,
Что на другой мне надо бы жениться.
Но я скажу: любимая, лишь ты
(Да, здесь на «ты» я перейду по-свойски)
Во мне рождаешь светлые мечты
И побуждаешь к подвигам геройским.
Давай с тобой познаем горизонт!
Идем со мной – и ты повеселеешь.
Я не беру, любимая, на понт:
Ты все увидишь и не пожалеешь.
Она опять свой палец у виска
Покрутит, выразив холодным взглядом,
Что мне она по духу не близка
И что со мной стоять не хочет рядом,
И, оттолкнув меня, как не фетиш,
Она направится, частя ногами,
Туда, где блещет статусом престиж,
Где сумасбродят чуждыми богами.
А я, оставшись с призраками ног
Её на перепутье слез и страсти,
Не отрекусь продолжить диалог
О красоте и невозможном счастье.

Ты упадешь со мною на траву
Волшебных романтических познаний
И, в мире провоцируя молву,
Не отречешься от своих признаний.
Объятия продолжатся века.
Изменятся народы и границы,
И перестанут в тучи облака
Преображаться волею денницы;
Не будет разрушаться от стихий
Все сущее на радостной планете,
И разнородный свет патриархий
В одном едином отразится свете;
И в этом свете общности идей
Вселенная откроется для блага
Надежд и созидания людей
Под сенью Высшего ареопага;
Приемлется по сердцу и уму
Вещание небесного анонса.
И это все случится потому,
Что мы с тобой в объятиях сольемся.

Я иду по улице знакомой,
Как по руслу высохшей реки,
Думами о женщине ведомый
В прошлое, где светят огоньки
Свеч ее, расставленных у моря
Маяками сердцу моему,
Чтобы я, ахалтекинца шпоря,
Не упал негаданно во тьму.
Я спасался теми огоньками
От прострелов памяти в виске…
Но своими грубыми руками
Я разрушил замки на песке.
Никаких не хватит в мире денег,
Никаких не хватит в мире сил,
Чтоб вернуть тот маячковый берег,
Где любви огонь я погасил.
Женщину мою объяли волны,
На заре в пучину увлекли…
С той поры уста мои безмолвны,
С той поры в душе моей угли.
У любимой, обо мне радевшей,
Не дано мне попросить руки…
Я влачусь по жизни опустевшей,
Как по руслу высохшей реки.

Солнце притягивает Землю,
Земля притягивает Луну,
Луна притягивает волны,
Волны притягивают людей.
А я всей душой приемлю —
И сердцем к этому льну, —
Что нахожусь в поле
Гравитации Ваших грудей.

Вы женщина, с которой не легко
Войти в контакт и обсудить Амура.
Я мысленно представил Вас в трико —
И стало мне на сердце как-то хмуро.
Фигура Ваша, что и говорить,
Отточена прекрасным ювелиром —
Его уместно поблагодарить,
Всем понимающим собравшись миром.
Но грустно мне, что эту красоту
Не я в укромном месте постигаю,
Не для меня снимали Вы фату,
И что не я Вам жизнью присягаю.