Георгий Печорин - Ну, ты даёшь!

Ох, уж эта старость,
Вызывает ярость,
Приступы бессилья что-то изменить!
Знаешь же, конечно,
То, что жизнь не вечна,
То, что быстротечна,
Но кого винить?
Сморщенная глотка,
Мерзкая походка,
Жалкая улыбка, рот полуоткрыт…
Даришь нежным взглядом
Всех, кто дышит рядом,
И понять не в силах,
Что полузарыт…
Руки, ноги в тряске,
Согнуты в коляске,
Голова в болтанке
Мёртвого лица,
Словно в белой маске,
Без тепла и ласки,
Словно в страшной сказке,
Сказке без конца…
С мыслями пустыми,
Бредишь, как в пустыне,
Сам не понимая,
Где ты и за что?
И такой ты милый,
Ясный, не крикливый,
Светлый, чистоликий,
Форменный святой!
Это больно видеть!
Как дитя обидеть?
Вновь ты стал младенцем,
Как не пожалеть?
Нет, ты не безумен,
Просто неразумен…
Просто вне сознанья.
Трудно умереть…
Жизнь была большая,
Жизнь была смешная,
Чаще не весёлая, разная в пути…
Иногда вдруг вспомнишь,
Что её не помнишь,
Тотчас похоронишь,
Не сказав: «Прости!»
…Ох, уж эта старость!
Вызывает ярость!
Приступы бессилья что-то изменить!
Знаешь же, конечно,
То, что жизнь не вечна,
То, что быстротечна.
Но кого винить?

Не ходите по врачам, – много фальши.
Посылайте их к чертям и подальше…
Не глотайте порошки и таблетки,
Чтоб не склеились кишки, как конфетки…

Не колите сквозь иглу витамины.
Пожелайте лишь врагу эти мины!
Не ложитесь под ножи, – ноги шире…
Поживите-ка ещё в этом мире!

Избегайте, как карась, сеть гипноза.
С головою будет «хрясь!» – и заноза…
Избегайте колдунов и шаманов,
Мудрецов чужих штанов, их карманов!

Прекратите деньги лить в их сеансы,
Подскажу вам, как продлить ваши шансы…
Пейте красное вино, ешьте рыбу,
Потому что всё равно: либо-либо…

Либо будет хорошо, либо очень…
И захочется ещё, между прочим…
И захочется потом тоже, кстати,
Чтоб сидело за столом тело Кати.

Чтобы глазками она вас сверлила.
Не за красное вино вас любила…
Пейте красное вино, ешьте рыбу,
Никакой вы не больной – мощь и глыба!

Не ходите по врачам, – много фальши!
Посылайте их к чертям и подальше…

Наш славный мир, как на ладони.-
Не дремлет враг!
Крадётся, нюхает, шпионит,
Где, что и как?
Любой сквозняк, любая дырка —
Ему пролаз:
Пипетка, клизма и пробирка,
И унитаз!
Ему спокойно поддается
В заборе щель,
Узка и обликом похожа
На вермишель!
Стакан – смертельное оружье
В руках врага.
Пульнул – от мира только лужи,
И ни фига!
И здравствуй, свет потусторонний,
Уже я там…
Сижу, как муха на ладони,
Припал к вратам…
Мир у врага, как на ладони,
А мне-то что?
Зима холодная в сезоне,
Я без пальто.
Я без штанов, я без рубашки,
В одних трусах.
Играю, бегаю в «пятнашки»
На небесах!
…Ладонный мир… Какая ересь
В умах людей!
Как я, быть может, не догрелись
В пылу идей?
А может, просто плюс да минус,
Всему виной?
Тогда прошу ко мне. Подвинусь.
Айда со мной!
И мир ваш здесь, не на ладони —
Он на углях!
И черти пляшут в сладком стоне,
Во всех углах!
Для них – дежурных фраз объятья, —
Галиматья!
Они и так друг другу братья,
Или братьЯ!
У них другая сила логики,
Своя стезя!
И зря старались умоголики,
Ох, право, зря!
Пока, как жить, как быть – мы спорим,
На грех и смех,
Они давно изъяли корень
Вопросов всех!
В чертовском аде нету рая —
Имей пальто!
Вот я и бегаю, играя;
А вам-то что?
В чертовском аде мир в законе.
Не нужен зонд!
А мир, сидящий на ладони, —
Он – горизонт!

Вот ещё случай был: я родился однажды
Попищал, покричал, пальцы сжал кулачком.
Писи, каки оставил под попою дважды
И затих, насладившись грудным молочком.
Ах, как жизнь хороша, только жаль, что не знаем,
Как не ценим свое появленье на свет!
Проживая года, часто жизнь проклинаем,
Забывая о том, что второй жизни нет!
Вот ещё случай был: не хватало кроватей.
Я тогда в детский садик пузатым шагал,
И меня уложили поспать рядом с Катей,
Не прощу до сих пор, как же я проморгал!
Пролетели года, постарели мы оба,
Но случилось: скамейка свела наши дни.
И сказала она: «А могли мы до гроба,
Наши судьбы свести, не оставшись одни…».
Вот ещё случай был: этак, в классе четвёртом.
В моей школе на сцене спектакль случился.
Я с моей красотой был назначен в нем чёртом,
Под подолом Яги я впотьмах заблудился…
Страх я смог побороть, лишь учась в институте,
Страстно так полюбил, не сошёл чуть с ума.
С Полногрудовой Ленкой на школьном батуте
Мы понЯли, что жизнь далеко не тюрьма…
Вот ещё случай был: я женился на Вальке
И читал ей стихи десять прожитых лет,
А потом оказался на жизненной свалке,
Потому что, я видите ль, глупый поэт!
Вот ещё случай был: я работал лет сорок,
А когда подошёл обозначенный срок,
Мне вручили цветы, чтобы помнил, как дорог,
И обняв, проводили в слезах за порог…
А потом я прожил, по прикиду, лет двадцать,
Столько было отпущено мне на веку.
И никто никогда не сумел догадаться
Позвонить хоть однажды домой старику..
Вот ещё случай был: взял и помер однажды,
Потому что стал стар, издавал только пук…
И тогда у ворот, утомившись от жажды,
С дальних стран появился вдруг вспомнивший внук.
А затем объявились штук восемь племянниц,
Пять зятьёв, три жены, презиравших меня,
И назвавшийся папой лихой иностранец,
Он когда-то с мамашею прожил три дня…
Вот ещё случай был: по прибытии к Богу,
Попросил, если сможет, простить за грехи…
Бог сказал: «Отправляйся обратно в дорогу.
Ты безгрешен, сын мой, ты ведь пишешь стихи…».

Редактор был воителем культуры,
Зубами скрежетал при опусах халтуры.
«Так, – говорил, – опять приплыло к нам г-но…».
Но нет г-на – и нет литературы.
Поэт принёс в редакцию стихи.
Редактор прочитал его бодягу
И произнёс: «Из этой шелухи
Мы на заводе сделаем бумагу!»

Не подчиняюсь возрасту, хоть тресни!
Клокочет ум, и жизнь бурлит в крови.
Ещё не написал последней песни,
Рассказа, повести, романа о любви!
Не исходил невидимых тропинок,
Меня так ждущих много лет окрест,
И не истёр подкованных ботинок,
Карабкаясь на вечный Эверест!
И на его таинственной вершине,
На горном пике выше облаков,
Как подобает истинно мужчине,
Я не послал подальше дураков!
И что с того, что дом давно построен,
И вырос сад, но полон я тоски:
Я, как и раньше, мыслями раздвоен,
Сомненьями разорван на куски!
И ждёт, вздуваясь пеной, кружка пива,
И рыба плещется, не пойманная мной!
И я могу вполне ещё игриво
Себя вести не только лишь с женой…
И зеркало показывает рожу —
Того гляди, как конь заржу гнедой!
Короче, я живу, а не итожу,
И чем старей, тем боле молодой!