Игорь Чубанов - Свадебные заметки – 2. Часть вторая

мной, Зверем, – для очарования слиянья
красивой женщины с изяществом богини,
позволившей перилам выразить признанья
шорохом звуков среди женского молчанья,
подчёркивающего утончённость линий

витающего аромата стати женской,
что так чарует чувственностью Волкодлака,
созвучной вальсу, с музыкальностью нот венской;
красу скульптур культуры греческо-микенской
живой Богиней воплотив в созвездье Рака!

Запахом леса вновь в себя вливаю нежность,
в прическе локонов запутываясь вздохом;
клыкастость лезвий охраняет безмятежность
мечтаний Аннушки… и время, бесполезность
вдруг ощутив свою, уж не считает сроком

женской судьбы – миг воплощенья красоты,
что дали Боги-Ангелы Аннушке в дар,
став вечностью «взглянувшей на меня… Мечты»:
«Ань, неужели красота – и есть лишь ты?» —
Хищника восхищенье превратив в пожар

сердца, в души смятенье, с безнадёгой боли,
надежду убивая ревностью мужской,
разум в тисках удерживая силы воли:
«Ань, ты ошиблась выбором! Не видишь, что ли?»
В ответ лишь мысленный – от Тантры – непокой:

я – диадемой! – Анны локоны ласкаю,
жемчужным украшением кожу целуя,
свадебным лифом платья груди обнимаю,
на бёдрах Анны ароматом цветов таю,
изяществом туфелек страсть ножек волнуя…

Я раздеваю Анну взглядом Волкодлака
как самку, мне принадлежащую по праву
завоевавшего созвездье зодиака
упрямством наглости от Козерога-знака…
и клацал я клыком на то, что не по нраву

кому-то из родни иль Анны окруженья…
и уж тем паче на претензии от мужа —
я жду лишь от Богини-Ань знака-решенья,
а остальным в глотку вобью собственность мненья,
если от страха не «всплакнёт» под Зверем лужа!

Тонкая вязь витиеватого багета
со всем своим узором рамки из металла
вместо того, чтобы хвастаться – кем она стала:
смыслом рефрена пред простой сутью куплета,

если уж образ музыкальный применить
к гармонии багета с фотоснимком Анны:
настоль сравнения узору не желанны
с каким-то фоном леса, что греха таить, —

вязь словно вжалась – ужасом —
в деревьев кроны,
стремясь листвой стать иль средь веток скрыться,
чтоб сам собой этот дурной сон смог забыться,
в котором рыки так похожи на слов стоны,

что издаёт полная слёз Зверя утроба…
Розы – две белых, с алым цветом посредине, —
никак не могут до сих пор найти причине
такого страха (уровня склепа иль гроба…)

реальных объяснений, не вняв колдовству
ауры Хищника, с наивностью разлёгшись
У Анны ножек, ароматами растёкшись
по туфелькам – в знак принадлежности к родству…

– Вновь Зверем обращаю взор ко дню прогулки,
с шипеньем Аннушки и с дочки интересом…
Может и вправду мне идти дальше, и лесом,
с Анны судьбы свернув в глухие переулки?

Для ревности мальчишеской я уже стар…
да и прошла от встречи с Анной эйфория:
шарахается баба от Злодея-Змия,
что словом растоптал её выбора дар!

Как говорят в народе… каждому – своё,
какой бы ни был плохонький да всё же свой!
Не потому ль Анна за мужа впрямь горой,
который – против Зверя – труса лишь гнильё?

По своей сущности, что ль, выбрала супруга
мечта аульная, став городским стандартом,
замужеством отмахиваясь как штандартом?
Явь осознала: хомуту нужна подпруга?

Вновь будто слышу: «Я – обычная жена,
простая баба, с вечной преданностью мужу!»
Тантриста усадили в собственную лужу,
мордою в камень ткнув? В том ценности вина

иль виноватости стоимость Волкодлака,
которую Анна в упор не замечает?
За выбора ошибку злостью привечает
Зверя зодиакальное созвездье Рака:

укором – «недоброжелателей» гоняя;
мозг Волкодлака – злобностью крика-шипенья?
Анну-супругу так достали людей мненья,
что в замешательство ввела даже сомненья:
жить, восторг Зверя – быта «счастьем» заменяя?

Так много «недоброжелателей» нашлось,
мол, жена-баба с мужским выбором ошиблась?
– С каким же недоброжелательством ты сшиблась,
если признаться Волкодлаку в том пришлось?

А по-другому кинуть взгляд на эту тему
не пробовала Анна иль тайно пыталась:
с квартирой, с «тачкой», с «мачо» -мужем оказалась
бессильна Тантры хищной разрешить проблему?

Иль руганью так закрывала Зверю пасть,
чтобы, помилуй бог, не начал разговор,
в котором – бабой – женщина видит позор,
если не от супруга-мужа эта сласть,

которую Анне даёт и ощущает
сам Волкодлак с экстрасенсорикой своей?
Вот потому мы и ведём себя скромней?
Страсти разгульность разум женский не прощает?

А я спросить и нагло смог бы, напрямую:
уж не от Зверя ль Анна «тащится» в оргазмах,
так содрогаясь в сладострастных женских спазмах,
что впрямь иначе не назвать: близость – вживую?

Только любая баба откреститься может
от этих слов-упрёков собственным стыдом,
добропорядочностью укорив своей при том,
аж округлив глаза, мол, быть того не может!

– Упорно держишься за брака отношенья,
что мертвечиной, гнилья запахом воняют?
На это «недоброжелатели», что ль, намекают?
«Мир» удалила на «Mail.ru» – из-за их мненья?

Твой муж-супруг, Анна, похож на мертвеца,
на зомби, что передвигаться тоже может;
даже детей «строгать», если жена поможет…
Картина – прелесть: «Оп-па, по-па, дри-ца-ца!»

Все «недоброжелатели» – за Волкодлака,
за исключеньем некоторых горе-баб,