Семен Бродецкий - Калейдоскоп. Стихотворения

У русалки не видно слёз
В застывшей стене водопада.
Ей посылает из берёз
Воздушный поцелуй дриада.

У него вместо слёз песок,
У неё вместо слёз мёд,
У него вместо смеха ожог,
У неё вместо стона лёд.

У него вместо слёз камни,
Булыжники наворачиваются на его глаза,
Вместо полей ставни,
Вместо белого бирюза.

Его имя в мускулах вожделённого тела,
Её имя в глазах, блистающих от страсти.
Он слышал, как она пела,
Она в его власти.

Её имя в густых, растрёпанных волосах,
Его имя в скулах, наливающих кровью фаллос.
У них поровну на весах,
Ничего лишнего не осталось.

Его имя в ягодицах заката,
Её имя в сосках – Солнце, Луне.
Он забрал её из проката,
Он висит у неё на стене.

Снег улетает на небо обратно
Нарушая законы круга.
На этой планете не любят бесплатно.
Они плачут друг другом.

Между рек наследие
Бессмертия утрачено навсегда.
Нефритовый дождь тысячелетия
Льётся на коматозный сад.

Без вязи языка, молчаливо,
Отсчитывает вор без кистей
Часы, остающиеся до прилива
Тёмных страстей.

Легко гвозди в руки всадить,
Или родится в овсе,
По воде не святость ходить,
Святость ходить по росе.

Скульпторы планет
Иштар пробудили не из ребра.
Там, где проповедь, чуда нет,
Нет добра.

Обманутый пророчеством,
Десять сотен ночей,
Гильгамеш стоит в одиночестве
В зале мечей.

Первый ключ открывает
Дверь заблуждения,
Здесь сверкают,
Сквозь дымку эфира
Всполохи молний рождения
Нового мира.

В следующей комнате крошит народы,
Что вышли ошибкой,
Гнев природы
Со зловещей улыбкой.

Третий зал запечатан знаком
Промежуточного завета,
Между аметистовым мраком
И лазурным светом.

Коридор без углов
В пространстве личном,
Монолит из слов,
Иероглиф безграничный.

Согласно договору,
Окна выходят к реке,
Впадающей в гору.

Ком змей в руке.

Где раньше тянулся грозовой фронт,
От которого вставала дыбом шкура,
Застыл янтарный горизонт
Заревом перед бурей.

Он – ядерный взрыв, осень,
Летний закат, вспоровший небосвод,
Трепет шипящих колосьев,
После слепящей ночи ржавый восход.

Свет города ночного —
Оттенки надежды.
Цвет того, что не будешь снова
Каким был прежде.

Был миражом,
Стал одиночеством в колдовстве,
Со стеклянным ножом,
Верхом на льве…

***

Голос дрожит над синтезатором,
Смолой истекают косы.
Ты можешь считать себя автором,
Но сфинкс продолжает задавать вопросы.

Дьявол знает твоё имя,
По краю красивого профиля слюна стекла.
Хлещет в потеющие спины
Дождь из битого стекла.

Не выходя из кольца,
Под саксофонный вой,
Шаман сдирает маску с лица
В убийственный зной.

Натруженной жизнью без знания,
Словно плетью, хребет истерзал.
Набухшая капля сознания
В кадре, разрывающем глаза.

Не знаю, как слезу —
Внизу всё в дыму.
Я запустил руку в бездну
И вынул из неё тьму.

Вам оставлю напутствие:
Придут, зови не зови,
Восемь дочерей революции,
Стражи храма любви.

Во времена бород, камня и дыма,
За стенами бамбукового дома,
Жил Непостижимый
И читал литании разлома.

И спокойны были его речи.
Печь топил обрывками псалмов,
Стрекозы садились к нему на плечи,
Бабочки вылетали из рукавов.

Однажды, вышел к пруду нагой
И сказал, обессилев:
«Мы уже в будущем одной ногой,
А второй ещё в могиле».

Пустили газ.
Люди дровами затряслись в повозках.
Рёбра задрожали от чёрных глаз
Африканской альбиноски.

Завтра тебя запретят
Стандартным пистолетом.
Голые тела блестят
Неоновым светом —
Это воспламенился пот.
Звезду на грудь повесь.
Вот.
В темноте всегда кто-то есть.

Отправимся в мир, где ты ещё не был,
Я всё это видел, не вру:
В оранжевых джунглях, под розовым небом
Зелёный носорог ест белую траву.

Где мохнатые камни лежат,
Он ходит по ночи жёлтой границе,
Над его спиной кружат
Терракотовые птицы.

Среди облаков фисташкового цвета
Светит солнце голубое.
Почему? – Оставлю без ответа,
Просто вот оно такое.

Блестит
Озера чёрного шоколадная пенка.
Носорог на звёзды глядит,
И нет для глаз его оттенка.

Тут видно руку божественного мастера.
Довольный панорамой,
Ребёнок соберёт фломастеры,
Покажет свой рисунок папе с мамой.

Сокровища хранишь от смелого,
Металлы и камни гранёные.
Нету чёрного и белого —
Есть красное, синее и зелёное.

Рубин, взращённый
На грехах,
Порабощённый
Деспотически
У команчи в сиреневых небесах,
На перекрёстке галактическом.

Сапфир покрываешь своим крылом,
Жатву мести.
Ты – благородное зло,
Демон чести.

Изумруд, что сиял в планетарной арене,
Среди сил, что назвать не посмею,
Стерегут твоих змей кровавые тени,
Поцелуями в шею.

Боги не любят грязь,
Ты утром встаёшь,
Чешую почесав, молясь,
Матерясь,
Включаешь в душе весенний дождь.

Всё громче слышны первобытные стоны.
Ведут исход из глубины
Негритянские боги-хамелеоны
И богини красной луны.

Порошком на языке шипишь.
Небесный шифер пронзает мамонта бивень.
Среди всполохов молний ты спишь,
Укутавшись в аплодирующий ливень.

Ядовитые птицы болот
Хватают слепые ягоды с куста.
Привела сюда непобедимый флот
Роковая мужская красота.

Подобно ржавой гарроте
Натянуты струны плетей,
Элементали из плоти
Играют на скрипках из костей.

Ввернётся,
Вернётся
Всё болтом из резьбы
Средневековых подков,
Бумерангом судьбы.
В этой крепости сов,
В этой крепости снов.

С мечтой в кулаках
Шагают по улицам динамитом,
В круглых очках
С линзами из малахита.

Вспыхивает огненный ирокез —
Это воли венец.
Наковальня чудес —
Пурпурный кристалл их сердец.