Семен Бродецкий - Калейдоскоп. Стихотворения

На скалах его колен
Она сидит, жуя жвачку, с бейсбольной битой.
Под оскал мультяшных гиен
И мурен
Котлы под завязку «Я» набиты.

Слетела загрузка
На колоссальной волне.
Тигр гоняется за трясогузкой
На покрытой паприкой луне.

Братья богов, бунта цари,
Дети Земли и кометы,
Бьют молотами в небе титаны зари,
Создавая звон рассвета.

Он входит в рай дорогой плохих намерений,
Став целой страницей небесного фолианта,
Вылетает кричащим черепом
Из рук некроманта.

Границы империи сожжены,
Над пирамидой ещё не видно римских орлов,
В точке тишины
Водопада слов.

Мускулистые эллины
Сидят на рогах короля,
Россыпь малины
В кукурузных полях.

Свисток. Судья пробивает пенальти
Дробя народы на классы,
Делая гравий в мокром асфальте
Звёздами космической трассы.

Весь мир обогнул его пламенный мяч,
Каждый век – его двойник.
Всё, что дорого, спрячь —
Огонь лучший тайник.

Луна над крышей – слеза дудука.
Застыв за спиной с широким мечом,
Кладёт Красный Рыцарь руку
На твоё плечо.

С росою банка полная окурков,
Потухший наконец Везувий.
Затесалась среди демиургов
Овца в волчьей шкуре.

Для солнца станет лес постелью
И могилой для человека в страхе стоящего.
Проститутка спит в своей кельи
Ища надежду на самом дне ящика.

Стакан пуст до края,
Рюмка – дуло пистолета,
И я уже не понимаю
Держу я ручку или сигарету.

Мои стихи не читайте вслух,
Пусть женщина ещё поспит.
Спускается к чертям беспокойный дух
Кровь превращая в гранит.

Возвращаясь к истокам
Судьбы шнуровки,
Она закидывает на ногу ногу,
Перелистывая татуировки.

Открывая Галактику Треугольника
Выбритую над лоном
Дорогой раскольника,
Заканчивающуюся стоном.

Без войн и веры,
Манят в любовный капкан
Из бури Просперо
Ариэль, Миранда и Калибан.

Не колеблись с решеньем,
Уже лечат СПИДом рак.
Спасение —
Невозможного мрак.

Мантра вхождения
Под ретро-стерео.
Незаметным движением
Годы вырезают из лица дерево.

В лагуне аэродрома
Толкает весло рыбака
Остров воска в море рома,
Провожая корабли из табака.

Стейк – священная корова,
Как алтарь – погибший риф.
«Ненависть» слово
Смывает прилив.

Ракшаса играет джаз стиха
На горне из гнущихся сплавов,
Охотясь за ланью на каблуках,
Её маня колыбельной кораллов.

Наши кости лежат там и ныне,
Храня тот прощальный всхлип.
Мы начинаем к ледяной твердыне
Кофейный трип.

Запах драки, запах смерти,
На вокзале курят куст,
И даже с рельсов видно, поверьте,
Что алмазный трон Будды пуст.

Под крышей сосулек оскал,
Капель оттаивающих слов,
К облакам отправляются со скал
Вертикальные поезда домов.

Отсюда электрички в небо ходят,
Мерцая светом лестничных пролётов.
Мне руки утром сводит,
Но я готов к полёту.

В конце каждой зимы
Мы живём в ожиданье чумы
У подъездов растекаясь лужами,
Такие разные умы
С такими похожими душами.

В кобре из дыма
Запах сандала, запах расставания.
Ты – неукротима,
Я – воспоминание.

Смятенье в тавернах и барах,
Пришли в ночи душные известия:
Настоящие боги верхом на кошмарах
Скачут по дао возмездия.

Чёрные гончие
Бегут огненно ровно
В альянсе со стаей волчьей.
Построение – таро эры овна.

Пират с зубами из меди
Выпил воду вчерашнего дня.
Он гибнет в объятиях ведьмы
И чем-то похож на меня.

Идёшь, как по мокрому снегу,
По моим стихам,
Строки деталями лего
Пригвоздились к стопам.

Многоточие барабанной дроби
Приглашает на сцену циклон.
Хмурит брови
Дракон.

Стынет в кружке из мифрила
С молоком некрепкий чай.
Ты в акриле
Растворила
Атомный рай.

Мистика диджериду,
Тайна гена чужого племени.
Я, представитель другого подвида,
Расскажу вам об ужасах моего времени:

Мальчики на улицах
Пулями друг друга освистывают,
Отцы сутками трудятся
Ебя их сестёр неистово.

Котёнок с вершины пирамиды
Высматривает, homo ещё где не сдох.
Но единственное,
Что ему видно,
Это последний, распятый, и на голове его
Из колючей проволоки гнездо.

Смерть дороже жизни.
За забором Гарм залаял.
Время преломилось в призме
И снег так и не растаял.

Граффити
На 90-х задней парте,
Рок-молитвы Астарте,
Полароидная плёнка
На клеёнке
Скатерти —
Память ребёнка.

Серый свитер, прядь волос оранжевая,
Жёлтый глаз и бурая борода,
Вырезанная из оникса орда.
Не умер – не мужик,
Смерть все изъяны сглаживает,
Хоть твой подвиг и не так велик.

«Я» – первая буква в твоём алфавите.
Ты измазался в чём-то похожем на шоколад.
Опять этот змеиный взгляд…
С тобой тяжело говорить, как петь на французском,
Спорить с грубой красотой иврита
И читать стихи на спотыкающемся русском.

Не ищи убежища,
Возведи его вокруг себя,
Любя.
Узел из троп
Кельтским узором плечи режущий,
Мандалы калейдоскоп.

Из рюмки текилы в бочку хереса,
От праведности к ереси,
До земного хлеба
И грозы ежевичного неба.

В тумане, режущем глаза озона перегарного
Мне звонят на стационарную
Аудио кассету,
Мне звонят из лета.

Коротать февральские дни нелегко
В супергероя обтягивающих трико,
Мстителю городскому в маске
Четырёхглазого хаски.

Мы предали свои игрушки,
Раздали все свои пушки,
Заклеймили громом
Молоты гномов,
Помазали болью
Топоры троллей.

Ствол на бедро,
Лицо в ведро.

От густых клубов душно,
Раскочегарились адские конюшни,
Собрав в морщины
Силы,
Вулканами разговаривают индейцы.
Белогвардеец
И
Красноармеец
Меня под руки пьяного тащили,
Теребя те раны,
Что нанесли тираны,
Рыщет огонь везде,
Носясь попятам,
Не будет счёта головам,
Отрубленным ромбом ЛСД,
И нету ничьей вины
В желании гражданской войны.