Вера Кушнир - Стихотворения в двух томах. Том первый

Засыпают под звук колыбельного пенья,
Шепот ласковый мамин и взгляд умиленья.
Посмотри на детей, что с рожденья не знали
Ничего, кроме голода, нужд и печали;

Руки матери их никогда не ласкали
И под пение их колыбель не качали.
В чьих поблекших, голодных, измученных лицах
Отразилась тяжелых утрат вереница,

В чьих глазах не беспечное детства сиянье,
А столетняя строгость и боль умиранья.
И твои, что казалися бедными, дети
Вдруг предстанут счастливее многих на свете.

Ты увидишь все то, чего раньше не видел,
И возлюбишь все то, что порой ненавидел.
Не смотри на богатых, здоровых, счастливых,
Не смотри на талантливых, умных, красивых,

Не смотри ни на знатных, ни на благородных,
Посмотри на несчастных, гонимых, безродных.
Не смотри на смеющихся и остроумных,
Посмотри на больных, одержимых, безумных,

И тогда ты поймешь, что твой разум здоровый
И свидетельства людям о Господе слово
Так красиво, так важно, и так драгоценно,
Что собою затмит все, что в мире сем ценно!

Не смотри на непрочное счастье людское,
Чтобы сердце твое не лишилось покоя,
Чтобы зависти злой ядовитое жало
Не вонзилося в душу смертельным кинжалом.

Ты почаще взирай на отверженных, нищих,
Некрасивых, бездомных, забытых и лишних.
И научишься в жизни терпеть и смиряться,
Благодарностью Богу за все исполняться.

Мы жизненный путь измеряем шагами,
А время часами, ночами и днями.
И месяцы, став незаметно годами,
Слагаются в жизнь, не считаяся с нами.

Движением жизни, как ветром гонимы,
Мы только прохожие здесь пилигримы,
Мы временным, призрачным непобедимы,
Мы вечности дух в себе носим незримо.

Тот дух нам твердил, чтоб мы счастья искали,
Болела душа в безысходной печали,
Мы в скорби глубокой под гнетом стенали,
И полное счастье лишь в Боге познали.

Год кончен, и что же? Да важно ли это
Причастникам Божьего вечного света?
Погаснет земля, словно в небе комета,
Пусть годы считает старуха-планета!

Мы жители царства, где все процветает,
Где вечная жизнь и где смерти не знают,
Где с Богом живут и Его прославляют,
Где жизни не мерят и лет не считают!

Придет пора отдать отчет нам кассы.
Мы не охотно думаем о том.
Сидим всю жизнь в одном и том же классе,
И, в лучшем случае, не в первом, а втором.

Мы жалкие духовные калеки,
Молчим, когда бы надо говорить,
То бурные вдруг красноречья реки
Текут, когда Господь молчать велит.

И в школе жизни вечные науки
Волнуют часто только праздный слух,
Как в летний зной пчелы жужжанья звуки
Волнуют слух, но не тревожат рук.

А Бог призвал нас для труда и славы.
Мы воины. Как может воин спать?
Не дремлет враг озлобленный, лукавый.
Как смеем мы в бездействии молчать?

Труда так много, в поле гнется колос,
Течет зерно, а некому косить.
Господь зовет, неужто этот голос
Посмеем своим шумом заглушить?

Мы по таланту получили каждый?
Пока есть время, пустим в оборот
Таланты наши, жить не будем дважды
И дважды не должны давать отчет.

В душу за чувствами лезу я,
Мысли срываю, как розы,
И украшаю поэзией
Жизни невзрачную прозу.

«Все вы слегка ненормальные» –
Вы – это значит поэты.
Эти слова машинально
Вырвались птицей на ветер.

Я не обиделась. Стоит ли?
Может быть, верно и это.
Жизнь очень мало бы стоила
Без «ненормальных» поэтов.

Там, где другие с банальностью
Видят лишь грязную лужу,
Мы с своей ненормальностью
Видим и чувствуем глубже.

Мы видим зеркало водное,
Видим небес отражение…
Даны нам мысли свободные
С бездною воображения!

Душу волнуют и трогают
Песни, стихи и поэмы…
Песни про жизнь и про Бога,
Песни на разные темы.

Слезы печали и счастия,
Мысли о том и об этом
В нас вызывают печатные
Стройные строчки поэтов.

Только бы правды держаться нам,
Вечной Божественной Истины,
Душу хранить незапятнанной,
Мысли свободными, чистыми!

Мы когда-то мечтали о теплых безоблачных странах,
Где лимоны и мирты, и плещется в берег прибой,
Где свободные чайки парят над волной голубой,
А в тенистых садах, созревая, желтеют бананы.

И морозная наледь на окнах казалася нам
Пышной зарослью пальм и зубчатою горной грядою,
И дыханьем согретый лед талый прохладной струею
Протекал через рощи, журча по подводным камням.

И фантазией детской согретое билось сердечко,
И от радости тихой румянец горел на щеках,
И усевшись, как в кресло, у мамы своей на руках
Засыпали беспечно, свернувшись удобно колечком.

В детстве все было сказкой и легкой, как пена, мечтой,
А действительность жизни коснулась безжалостно позже,
И от детского сна разбудила нас грубо и все же
Исполнение сна мы найдем за последней чертой.

Жизни море с размаху ударило больно волною,
Захлестнуло, залило, накрыло почти с головой,
Но Спаситель стоял за ближайшей высокой скалой,
И поставил на камень могучею твердой рукою.

Мы достигнем страны превосходнее радужной сказки
И прекраснее стран, что мороз на стекле начертал,
Не видало ни око, ни слух наш того не слыхал,
И художника кисть не смешает так весело краски.

Хоть прекрасны земные далекие теплые страны,
Не сравниться им с Божьей нездешней, небесной страной,
Где, хоть может, не плещется белою пеной прибой,
Но зато там нет слез и навеки излечены раны.

Столько звуков вокруг!
Даже ночью не смолкнут машины,
И глядит удивленно на шумную землю луна,
По дорогам шуршат в быстром беге колесные шины…
Где же ты, тишина?

Мы куда-то спешим,
Мы о чем-то заботимся вечно,
Наша жизнь суеты и пустого движенья полна.
Смотрит вниз с высоты ночью темной далекий
Путь Млечный
У него – тишина.

Я все время тружусь,
Столько сделать и выполнить надо.
Я все время с людьми и так редко бываю одна,
Но душе моей больно, и шум ей смертельнее яда,
Ей мила тишина.

Только поздно в ночи,
Утомясь от дневной канители,
Я сажусь, наконец, – мне не нужно глубокого сна –
Мне не нужно удобной и теплой и мягкой постели,
Мне нужна – тишина.