Владимир Маяковский - Стихотворения (1922 - февраль 1923)

С улыбкой слушали.

Будто соловьиные арии.

100 Будто тенора слушали в модном романсе".

Будьте прокляты!

Пусть

вовеки

вам

не слышать речи человечьей!

Пролетарий французский!

Эй,

стягивай петлею вместо речи

толщь непроходимых шей!

110 "Вашингтон.

Фермеры,

доевшие,

допившие

до того,

что лебедками подымают пузы,

в океане

пшеницу

от излишества топившие, -

топят паровозы грузом кукурузы".

120 Будьте прокляты!

Пусть

ваши улицы

бунтом будут запружены.

Выбрав

место, где более больно,

пусть

по Америке -

по Северной,

по Южной -

130 гонят

брюх ваших

мячище футбольный!

"Берлин.

Оживает эмиграция.

Банды радуются:

с голодными драться им

По Берлину,

закручивая усики,

ходят,

140 хвастаются:

- Патриот!

Русский! -"

Будьте прокляты!

Вечное "вон!" им!

Всех отвращая иудьим видом,

французского золота преследуемые звоном,

скитайтесь чужбинами Вечным жидом!

Леса российские,

соберитесь все!

150 Выберите по самой большой осине,

чтоб образ ихний

вечно висел,

под самым небом качался, синий.

"Москва.

Жалоба сборщицы:

в "Ампирах" морщатся

или дадут

тридцатирублевку,

вышедшую из употребления в 1918 году".

160 Будьте прокляты!

Пусть будет так,

чтоб каждый проглоченный

глоток

желудок жёг!

Чтоб ножницами оборачивался бифштекс

сочный,

вспарывая стенки кишок!

Вымрет.

Вымрет 20 миллионов человек!

Именем всех упокоенных тут -

170 проклятие отныне,

проклятие вовек

от Волги отвернувшим морд толстоту.

Это слово не к жирному пузу,

это слово не к царскому трону, -

в сердце таком

слова ничего не тронул

трогают их революций штыком.

Вам,

несметной армии частицам малым,

180 порох мира,

силой чьей,

силой,

брошенной по всем подвалам,

будет взорван

мир несметных богачей!

Вам! Вам! Вам!

Эти слова вот!

Цифрами верстовыми,

вмещающимися едва,

190 запишите Волгу буржуазии в счет!

Будет день!

Пожар всехсветный,

чистящий и чадный.

Выворачивая богачей палаты,

будьте так же,

так же беспощадны

в этот час расплаты!

[1922]

Бульвар.

Машина.

Сунь пятак -

что-то повертится,

пошипит гадко.

Минуты через две,

приблизительно так,

из машины вылазит трехкопеечная

шоколадка.

Бараны!

10 Чего разглазелись кучей?!

В магазине и проще,

и дешевле,

и лучше.

Черт,

сын его

или евонный брат,

расшутившийся сверх всяких мер,

раздул машину в миллиарды крат

и расставил по всей РСФСР.

20 С ночи становятся людей тени.

Тяжелая - подъемный мост! -

скрипит,

глотает дверь учреждении

извивающийся человечий хвост.

Дверь разгорожена.

Еще не узка им!

Через решетки канцелярских баррикад,

вырвав пропуск, идет пропускаемый.

Разлилась коридорами человечья река.

30 (Первый шип -

первый вой -

"С очереди сшиб!"

"Осади без трудовой!")

- Ищите и обрящете, -

пойди и "рящь" ее! -

которая "входящая" и которая "исходящая"?!

Обрящут через час-другой.

На рупь бумаги - совсем мало! -

всовывают дрожащей рукой

40 в пасть входящего журнала.

Колесики завертелись.

От дамы к даме

пошла бумажка, украшаясь номерами.

От дам бумажка перекинулась к секретарше.

Шесть секретарш от младшей до старшей!

До старшей бумажка дошла в обед.

Старшая разошлась.

Потерялся след.

Звезды считать?

50 Сойдешь с ума!

Инстанций не считаю - плавай сама!

Бумажка плыла, шевелилась еле.

Лениво ворочались машины валы.

В карманы тыкалась,

совалась в портфели,

на полку ставилась,

клалась в столы.

Под грудой таких же

столами коллегий

60 ждала,

когда подымут ввысь ее,

и вновь

под сукном

в многомесячной неге

дремала в тридцать третьей комиссии.

Бумажное тело сначала толстело.

Потом прибавились клипсы-лапки.

Затем бумага выросла в "дело" -

пошла в огромной синей папке.

70 Зав ее исписал на славу,

от зава к замзаву вернулась вспять,

замзав подписал,

и обратно

к заву

вернулась на подпись бумага опять.

Без подписи места не сыщем под ней мы,

но вновь

механизм

бумагу волок,

80 с плеча рассыпая печати и клейма

на каждый

чистый еще

уголок.

И вот,

через какой-нибудь год,

отверз журнал исходящий рот.

И, скрипнув перьями,

выкинул вон

бумаги негодной - на миллион.

90 Высунув языки,

разинув рты,

носятся нэписты

в рьяни,

в яри...

А посередине

высятся

недоступные форты,

серые крепости советских канцелярий.

С угрозой выдвинув пики-перья,

100 закованные в бумажные латы,

работали канцеляристы,

когда

в двери

бумажка втиснулась!

"Сокращай штаты!"

Без всякого волнения,

без всякой паники

завертелись колеса канцелярской механики.

Один берет.

110 Другая берет.

Бумага взад.

Бумага вперед.

По проторенному другими следу

через замзава проплыла к преду.

Пред в коллегию внес вопрос:

"Обсудите!

Аппарат оброс".

Все в коллегии спорили стойко.

Решив вести работу рысью,

120 немедленно избрали тройку.

Тройка выделила комиссию и подкомиссию.

Комиссию распирала работа.

Комиссия работала до четвертого пота.

Начертили схему:

кружки и линии,

которые красные, которые сини".

Расширив штат сверхштатной сотней,

работали и в праздник и в день субботний.

Согнулись над кипами,

130 расселись в ряд,

щеголяют выкладками,

цифрами пещрят.

Глотками хриплыми,

ртами пенными

вновь вопрос подымался в пленуме.

Все предлагали умно и трезво:

"Вдвое урезывать!"

"Втрое урезывать!"

Строчил секретарь -

140 от работы в мыле:

постановили - слушали,

слушали - постановили...

Всю ночь,

над машинкой склонившись низко,

резолюции переписывала и переписывала

машинистка.

И...

через неделю

забредшие киски

играли листиками из переписки.

150 По-моему,

это

- с другого бочка -

знаменитая сказка про белого бычка.

Я,

как известно,

не делопроизводитель.

Поэт.

Канцелярских способностей у меня нет

Но, по-моему,

160 надо

без всякой хитрости

взять за трубу канцелярию

и вытрясти.

Потом

над вытряхнутыми

посидеть в тиши,

выбрать одного и велеть:

"Пиши!"

Только попросить его:

170 "Ради бога,

пиши, товарищ, не очень много!"

[1922]

Видит Антанта -