Джордж Байрон - Сарданапал

Возьми твой перстень,
Монарх.

Нет, сохрани его, но будь
Умеренней.

Во имя царской чести
Я взял его, а честь моя велит
Его вернуть. Отдай его Арбасу.

Отдал бы, но ни разу не просил он.

Он и без лживых просьб его добудет;
Поверь!

Не знаю, чем так восстановлен
Князь против двух людей, для блага царства
Трудившихся усердней всех?

Молчи,
Мятежный жрец и вероломный воин!
В тебе одном все худшие пороки
Двух каст опаснейших. Побереги
Лукавство слов и мед проповедей
Для простаков. Преступный твой сообщник
По крайней мере смел и чужд кривляний.
Каким в Халдее ты обучен.

Слышишь,
Мой царь, сын Бэла, это поруганье
Молящейся твоим отцам страны?

Ну, тут ему прости. Я разрешаю
Не поклоняться мертвым. Сам я смертен
И чувствую, что предки — тоже прах,
Как все кругом.

О царь, не думай так:
Они — на звездах и…

И ты на звездах
Очутишься, коль проповедь свою
Не прекратишь. Вот где измена!

Царь мой!

Учить меня молиться истуканам?!
Пусть он уйдет. Верните меч ему.

Мой царь, мой брат, молю: помедли!

Да.
Чтоб он долбил мне в уши мертвецами,
Ваалом и халдейской чепухою
О тайнах звезд?

Чти звезды, царь.

О! звезды
Я их люблю! Люблю следить за ними
На темно-синем своде и сличать
С глазами Мирры; я люблю их отблеск
В текучем серебре евфратских вод,
Когда полночный ветер зыблет влагу,
Вздыхая в прибережных камышах.
Но — боги ли они, иль домы божьи,
Огни ль ночные просто, иль миры,
Иль свет миров, не знаю и — неважно:
В неведенье моем такая сладость,
Что всей халдейской мудрости не надо.
К тому ж о них я знаю все, что знает
О мире смертный, то есть — ничего.
Я блеск их вижу, чувствую их прелесть;
Когда ж они блеснут моей могиле —
Исчезнут блеск и прелесть.

Но возникает
Иное, лучшее.

Коль ты позволишь,
Я отложу знакомство с этим лучшим,
Пока же — меч возьми назад и знай,
Что я бойца в тебе предпочитаю
Священнику, хоть не люблю обоих.

С ума сошел он от разврата. Надо
Его спасти, наперекор ему!

Теперь, сатрапы, слушайте, и ты,
Мой жрец: тебе я много меньше верю,
Чем воину; не верил бы совсем,
Не будь наполовину ты солдатом.
Я с миром отпущу вас, не с прощеньем:
Оно-виновным; вас я не виню,
Хоть ваша жизнь от моего дыханья
Зависит и от страха, — что опасно.
Но я и добр и не пуглив — не бойтесь,
Живите. Будь я деспотом, давно бы
Две ваших головы сочились кровью
Преступною с дворцовых врат высоких
В сухую пыль, в единственную долю
Моей земли, доставшуюся им,
Возжаждавшим короны. Но оставим.
Как я сказал, вины у вас не вижу —
Но прав ли в этом я? Получше люди,
Чем вы и я, вас обвинить готовы,
И, участь вашу вверь я строгим судьям,
С разбором всех улик, принес бы в жертву
Я двух людей, которые хоть в прошлом —
Но были честны. Вы свободны.

Царь!
Такая милость…

Лишь тебя достойна;
И мы, хоть невиновны, благодарность…

Ее для Бэла, жрец, побереги,
А мне не нужно.

Так как мы невинны.

Молчи; криклив — преступник. Вы невинны?
Так вам — обида; что ж благодарить,
А не скорбеть?

Да, если б власть земная
Лишь справедливость знала. Но невинный
Нередко должен милостью считать
Свое же право.

Недурная мысль
Для проповеди, но не здесь. Припомни,
Когда ты будешь защищать монарха
В суде народа.

Но царей не судят.

А пересуды есть. Внимая им
В твоих земных дознаньях иль читая
Их в небесах, в мерцанье звездной книги
Таинственной, заметь, что много есть
Вещей меж небом и землей похуже
Того, кто правит, но не убивает,
И, себялюбец, даже тех щадит,
Кто, власть добыв (хоть это нелегко),
Его не пощадили б. Ну, сатрапы,
Теперь располагайте и собою
И вашими мечами. Мне ж отныне
Ни вас, ни их не нужно. Салемен!
За мной!

Белез!

Что думаешь теперь?

Погибли мы.

Мы овладели царством.

Как? Нас подозревают; меч над нами
Висит на волоске, упасть готовый
От дуновенья царского, хотя
Царь пощадил нас, почему — не знаю.

И не гадай. Отсрочка нам на пользу.
У нас есть время, наша сила — та же,
Цель — та же, нами выбранная. Только
Незнанье подозрений заменилось
Такой уверенностью в них, что медлить —
Безумье.

Но…

Опять сомненья?

Царь
Нас пощадил; нет, больше: оберег
От Салемена.

Надолго ль? До первой
Минуты пьяной.

Иль, вернее, трезвой.
Но был он благороден; он по-царски
Вернул нам то, что утеряли мы
Столь жалко.

Столь отважно.

Может быть.
Но — тронут я и дальше не пойду,
Что б ни было.

И целый мир утратишь.

Что хочешь, но — не самоуваженье.

Позор, что жизнь нам даровал подобный
Царь-пряха.

Все ж ее нам даровал он;
Вдвойне позор — дарителя убить!

Что хочешь думай: звезды предвещают
Иное.