Виталий Калашников - Стихи Виталия Калашникова, которые очень нравятся Бакшутову, Давыдову и Маше

Она ему служила идеалом,
А у меня спала под одеялом.

В углу сидело кресло, а диван
Полулежал, откинувшись на стену,
И, образуя стройную систему,
Стояли книги всех времен и стран.

Закатный луч по комнате плясал,
Тревожа зеркала и позолоту,
Рабочий стол, казалось, сам писал —
Весь вид его изображал работу.

Курила сигарета в хрустале
Задумчиво, не стряхивая пепел,
А на стене старинный пистолет
Куда-то за диван устало метил.

Все вздрогнуло и изменило лик,
Дыханье замерло у кондиционера,
И отлетела пыль от старых книг,
Когда навстречу мне из-за портьеры

Вошел роскошный бархатный халат,
Рукав тянувший для рукопожатья:
"Я вас прочел. Недурно. Очень рад…"
И слез восторга не сумел сдержать я.

Чтобы что-нибудь понять,
Нужно женщину обнять.
Чтобы что-то написать,
Нужно женщину бросать.

Как-то раз приключилось со мной:
Проходя вдалеке от дорог,
Заблудился в чащобе лесной
И набрел на один хуторок

Срубы с виду обычны, но там
То ли спят, то ли делают вид
Выйдешь в сени — идут по пятам.
Чиркнешь спичкой — она не горит

Я с вами спокойно расстался,
Поскольку такой вы народ,
Что я среди вас выделялся,
Всегда выделялся (как пот).

Мне лучше пожить где-то с краю
От вашей безмерной красы,
Поймите, я всех отпускаю,
Я вас отпустил (как усы).

Но чтобы от чувств не взорваться
Без южных стаканов и губ,
Мне надобно к вам вырываться,
И я вырываюсь (как зуб).

Своей шевелюрой большою
Спешу к вам на шеи упасть.
Лечу к вам с открытой душою,
Душою открытой (как пасть)

Однажды вождь, король, монарх, царь Новокаледонский,
Решил напялить, натянуть, надеть колпак японский.
И он помчался, полетел, поехал и понесся,
Пошел, попрыгал, поскакал, погнал, пополз, поплелся,
И потянулся он рукой к своей шкатулке царской
Да как пихнет ее ногой,
Затылком, шеей, головой,
Зубами, пяткой и спиной!
И саблею гусарской!
Потом поддел ее плечом,
Рукою, ломом, кирпичом,
Подъемным краном и ключом,
И пальцем безымянным,

Щекою, локтем и бедром, гранатой, троном и ведром,
Ключицей, грудью и ребром, и ножиком карманным.

И вот — открылась! Отошла!
(Чуть-чуть приподнялась),
Расщелилась, раздраилась
И — бац! — оторвалась!
Перевернулась,
Взорвалась
И отлетела крышка,

И из шкатулки вылез кот, корова, мамонт, кашалот,
Дельфин, гадюка, вертолет, собака, швабра, бегемот
И маленькая мышка.

И стал король своей рукой в своей шкатулке рыться.
Ручищей шарить и шнырять, водить, шуршать, приподнимать,
Исследовать и проверять, вертеться и крутиться.
Ручищами швырять и рвать,
Скрести и ерзать,
Рыть и мять,
Метать, терзать, перебирать, нырять и копошиться.

И вот наткнулся наконец!
Нашел!
Схватил!
Дорвался!
Обнял, нащупал, развернул, увидел, впился, потянул,
Зацапал!
Докопался!

И вытащил он наконец!
Заплакал вождь, запел отец,
Монарх, король и огурец, царь Новокаледонский,
И нахлобучил, натянул, напялил, прикрепил, наткнул,
Надел колпак японский.

На меня вонючка села,
Повоняла — улетела.
Что мне делать — я не знаю.
Вот сижу теперь — воняю.

Гризли грызли гризли,
Грызли из-за гризли,
Гризли грызли-грызли,
Грызли и загрызли.

Квебекская народная песня

1.

Мужичок стучится в дверь —
авиньо-ха-ха, авиньо-ха-ха —

А бабенка говорит!
— Чего ты хочешь? Чего желаешь?

— Ах, я б хотел, мадам, я б так хотел войти.

Бабенка в ответ!
— Так входи же, не робей — муж уехал в Пакистан
Столько мужиков, что входит тут и входит,
столько мужиков, что входило, и — нормально.

2.

Мужичок ввалился в дверь —
авиньо-ха-ха, авиньо-ха-ха —

А бабенка говорит
— Чего ты хочешь? Чего желаешь?

— Ах, я б хотел, мадам, я б так хотел поесть.

Бабенка в ответ.
— Кушай, кушай, не робей — муж уехал в Пакистан.
Столько мужиков, что едят тут и едят,
столько мужиков, что едят, и все нормально

3.

Мужичок все в доме съел —
авиньо-ха-ха, авиньо-ха-ха —

А бабенка говорит:
— Чего ты хочешь? Чего желаешь?

— Ах, я б хотел, мадам, я б так хотел здесь полежать.

Бабенка в ответ.
— Так валяйся, не робей — муж уехал в Пакистан
Столько мужиков, что лежат тут и лежат,
столько мужиков, что лежит, и все нормально.

4.

Належался мужичок —
авиньо-ха-ха, авиньо-ха-ха —

А бабенка говорит:
— Чего ты хочешь? Чего желаешь?

— Ах, я б хотел, мадам, я б вас хотел лобзать.

Бабенка в ответ:
— Так целуй же, не робей — муж уехал в Пакистан.
Столько мужиков, что целует и целует,
столько мужиков, что целует, и — нормально.

5.

Мужичок поцеловал —
авиньо-ха-ха, авиньо-ха-ха —

А бабенка говорит:
— Чего ты хочешь? Чего желаешь?

— Ах, я б хотел, мадам, я б вас хотел… ласкать!

Бабенка в ответ:
— Так ласкай же, не робей — муж уехал в Пакистан!
Столько мужиков, что ласкает и ласкает,
столько мужиков, что ласкает, и — нормально!

6.

Наласкался мужичок —
авиньо-ха-ха, авиньо-ха-ха.

А бабенка говорит:
— Чего ты хочешь? Чего желаешь?

— Ах, я б хотел, мадам, я б так хотел уйти.

Бабенка в ответ.
— Так иди же, не робей — муж уехал в Пакистан.

Столько мужиков, что входит и уходит,
столько мужиков, что свалило, и — нормально —
авиньо-ха-ха

На отрезке Минск-Борисов, возле поворота,
Одинокий дом стоит — слушай, коль охота:
Есть традиция одна у шестой колонны:
Проезжаешь этот дом — давишь на клаксоны.