Шауль (Саул) Черниховский - Избранные стихи Черниховского

Все от руки твоей рад я принять,и мне сладостны муки.

Только бы был я уверен, что любишь меня,лишь меня ты.

Чем тебе будет угодно, любовь ты свою докажи мне.

Перевод Д. Выгодского

"Откуда ты, странник?"

С Востока. Я был в Ханаане, там горы

Все плачут, и слезы алмазным потоком

Бегут в Иордана холодное лоно.

Я громко воззвал... Оглашая просторы,

Шакал мне ответил на кряже высоком,

Звучавшем напевами дщери Сиона.

"А наши твердыни?"

Их мощные стены — лишь груда развалин,

Обломки камней на родимых могилах;

Средь них не гнездятся напевы преданий,

Их дух омрачен и безмерно печален,

И сохнут под солнцем на нивах унылых

Кровавые реки, пролитые в брани.

"А память зелотов?"

Спроси у орлов, им глаза расклевавших,

У псов, что их кости глодали с рычаньем,

У ветра, разнесшего прах по пустыне.

У мудрых не спрашивай! Что им до павших?

Их книги обходят героев молчаньем,

В их сердце нет места борцам за святыни

"Так что же осталось?"

Пещеры в горах для отважных и сильных,

Расселины скал для взыскующих мести,

Поля, где немало прольется народом

И пота, и крови потоков обильных,

Когда на родном и утраченном месте

Он вновь заживет под родным небосводом.

Перевод О. Румера

Месяц не виден, но всюду

Трепетный, призрачный блеск,

Струйки готовятся к чуду,

Вспыхнул в них огненный плеск.

Шепчет камыш говорливый:

"Близится радостный миг!"

Дрогнули сонные ивы,

Дрогнул и замер тростник.

Жук покружился над лугом,

Вот прожужжал и затих.

Тени столпились с испугом,

Ждут, чтоб рассеяться вмиг.

Брошен таинственный жребий;

Веришь иль нет, — но меж верб

Скоро появится в небе

Ясный колдующий серп.

Перевод Л. Бендова

1

Я на гору взошел. На изумрудных скатах

Белеет вековой нетающий покров;

Не вижу ль я венец Зиждителя миров,

Сверкающий в руках у ангелов крылатых?

И мнится: близок он, коснусь краев зубчатых...

Вдруг слышу голоса смущенных пастухов

(Так близки мне они, так четки звуки слов):

"Глядите, — это весть о громовых раскатах!"

И думается мне: как много, много лет

К нам близок был наш сон, венчанный солнцем, ясный.

Венец его потух, — а бури нет, и нет.

О, Боже! Прогреми над грудой тел безгласной

И молнию Твою в бессильный наш хребет

Метни, животворя, метни десницей властной!

2

Туда, где голос-чародей

Тебя зовет: приди, владей!

Где высь лобзают гребни гор,

Где беспределен кругозор,

Где у денницы ярче взор,

Где тьмой повит безмолвный бор!

И выше! Там еще вольней,

Там храм весь в пламени огней.

Да не страшит тебя закат,

Не леденит извечный хлад!

Во имя Господа иди

И место дивное найди,

Где сердце дрогнет, как струна,

Где смерть величия полна...

Перевод О. Румера

* * *

Ночь темна, и темной тайны

Не прорежет луч случайный.

Мир руин... ворот остатки...

Лес — бессонный мир загадки...

Крыльев взмах... Стезей незримой

Пролетают птицы мимо.

Беспокойно кличут птицы:

Чуют ночь иль час денницы?..

Тени тонут, тени тают,

Тени-филины мелькают,

Тени бледные над жнитвой

Перед утренней молитвой...

Перевод Л. Яффе

Тесен путь. Со мной козленок,

Мой питомец, а в корзине —

Между глыб известняковых

В тернах взросшие цветы.

Говорит со мною отрок,

Иль со встречным молвлю слово —

Всем кажусь дроздом я черным,

К ним слетевшим с высоты.

Оскорбиться — иль не надо?

Иль излить мне горечь гнева?

Засмеяться — иль поверить?

Сердце бьется: разреши.

Галилеянку ли на смех

Подымают в Иудее,

Иль моих я жалче сверстниц,

Горных дев моей глуши?

Мы смуглы. Покрыто тканью

Самодельной наше тело.

Вьются в скалах наши речки,

Нет купцу дороги к нам.

Девы нежные долины

Веки розовым подводят,

Из Египта ткани носят

И савейский льют бальзам.

Ах, черна я, и вплела я

В косы черные — лилеи.

Ветер гор смуглил мне тело,

Ночью иней обжигал

С той поры, как солнце лета

Грело струи, грело гряды —

И пока не пала осень,

Не сошли стада со скал.

Словно стадо, золотую

Пыль паломники вздымают

Вся запружена дорога,

Песни льются без конца.

Грусть иль радость — не пойму я.

Страстью ль я занемогаю,

Или помнит сердце: близко

Град Давидова Дворца?

Перевод К. Липскерова

[2] Тамуз – умирающий и воскрешающий бог древних народов Передней Азии. После возвращения из вавилонского изгнания евреи стали называть его именем летний месяц, примерно с середины июля по середину августа. Контекст эпиграфа: Господь показывает пророку Иезекиилю евреев, которые рядом с Храмом в Иерусалиме поклоняются идолам; там сидят и женщины, скорбящие об умершем Тамузе.

И вот, там сидят женщины, плачущие по Тамузе.

Иезекииль, 8:14.

Идите и плачьте,

О, дщери Сиона!

Сияющий Тамуз — он умер, увы!

Грядущие дни — это время ненастья,

И душ омраченных, и желтой листвы!

В поблекшие рощи,

Где черные ветви,

Спешите, спешите с восходом зари,

Туда, где безмолвствуют чары и тайны,

Где Тамузу-свету стоят алтари.

Какую же пляску

Мы Тамузу спляшем

Вокруг алтаря, взгроможденного ввысь?

Семижды направо, семижды налево,

И склонимся ниц, и воскликнем: "Вернись!"

Семижды направо,

Семижды налево,

Всем за руки взяться и мерно ступать!

За отроком отрок, за девою дева,

Мы выйдем и Тамуза станем искать.

На тихих дорогах

Его мы искали,

Где солнце, и свет, и сиянье лучей,

Где сердцу так сладко в тепле и покое,

Где в воздухе стриж, а в пыли воробей.

Его мы искали

Меж тучных колосьев,

Где мак и терновник на тесных межах,

У брега ручьев, на лугах камышовых,

В зеленых и влажных шуршащих стеблях.

К реке мы спустились,

К земле плодоносной,

Минуя овраги, обрывы и рвы...

Ты, ястреб! Ты, голубь! Ты, ветер летучий!

Ответьте: не видели Тамуза вы?

Его мы искали

Меж грудами листьев,

В смолистых лесах за стволами дерев.

Быть может, он спит в благовониях кедра?

Быть может, он дремлет под запах грибов?

Его мы искали —

И вот не нашли мы!

Спускаясь в долину, взбираясь на скат,

Искали мы тайну, искали мы чуда

В местах, что дыхание Бога хранят.

И рощи священной

Мы видели заросль,

И древо Ашеры [3] Ашера – финикийская богиня, олицетворяющая природу и изображавшаяся в виде дерева; в библейских книгах пророков – дерево, которое упоминается наряду с «высотами» и «священными рощами» как богопротивное место отправления языческих культов. спаленное в ней, —