Юрий Колкер - Млечное

Очнувшись будто ото сна,

Мне звонко крикнула она

(И эхо повторило хором):

— Бежим! —

Сгустился сумрак мглистый,

Хоть месяц плавал в вышине,

Как смех тот, нежно-серебристый,

Но не до смеха было мне.

Догнав её в конце аллеи,

Где путь белил ночной туман,

Как покрывало доброй феи, —

Я робко обнял гибкий стан…

Закат померк, и купол зве́здный

Сверкнул мирьядами светил,

Холодной, безучастной бездной

Над нами в сумраке застыл.

И в нём — величие Вселенной

И тщетный зов далёких звёзд,

Куда Земля в борьбе бессменной

Бессильна перекинуть мост…

Луна бросает свет неярко

На дуб и на скамью под ним,

Где мы сидим в аллее парка,

Не видя звёзд, не веря им…

Вот так и для меня настала

Пора любить, пора мечтать…

Сама Любовь со мной мечтала

И нас в ту ночь оберегала,

Чтоб тихим грёзам не мешать,

Чтоб звуков мира не звучало,

Чтоб в этот час нам мир забыть,

Чтоб вечно верить и любить.

Уж блики солнца не играют

На стенах камеры моей,

И тихий вечер уступает

Свой трон безмолвию ночей.

Закат померк. Лишь отблеск красный

Ещё не поглотила мгла;

Белеет лик луны бесстрастной,

Вдали слышны колокола…

…Прощай, прощай!… Влекомый страстью,

Я не считал свои года;

Я проложил свой путь к несчастью.

Но кто мог знать?.. Пришла беда.

А жизнь зовёт меня и манит,

И ощущая этот зов,

Рассудком знаю: солнце встанет,

И день придёт, и с ним нагрянет

Мой час последний…

Я готов!

август 1960

Мне ли грустить? Ведь стрела золотая

Сердце пронзила моё.

Мне ли грустить? Нет, я верю, я знаю.

Вижу всю Землю от края до края,

Вижу мой щит и копьё.

Вижу Тебя у преддверия рая,

Прежде, чем впасть в забытьё.

Мне ли грустить? Ведь седые туманы

Вновь обступили меня.

Скрылись от взора далекие страны,

В море ушли кораблей караваны

В свете пленительном дня.

Сизою дымкой покрылись курганы,

Тщетной мечтою маня.

В холоде звёздном столетья промчатся,

Тяжкие годы пройдут.

Снова лучи вдалеке заискрятся,

Снова надежды в душе возродятся,

Снова мечты оживут…

Только влюблённых — во мраке остаться

Хладные звёзды зовут.

декабрь 1960

* * *

Пусть не будет надежд безнадёжных,

Пусть не будет исканий пустых.

У Фортуны в руках осторожных

Вижу нож в перламутровых ножнах.

Ждёт в безмолвии жертв он своих.

Пусть не будет надежд безнадёжных!

Вспомним тех, кто Судьбой обречён

И не видит жестокой затеи.

К ней, смиряясь, не пойдёшь на поклон,

Не король она, не фараон,

Не бывает сердец холоднее…

Я из тех, кто Судьбой обречён…

1960–1961

Под луной безучастною

Был мой путь одинок…

Но рукою бесстрастною

Свёл нас каверзный Рок.

Тихо струны сердечные

Зазвучали опять:

Сердце грёзы извечные

Уж не может вмещать…

…Но виденье далекое

Ты изгнать не вольна:

Та тропа одинокая

И немая луна…

12 января 1961

* * *

В бархатном небе Востока

Тихо вздыхает луна,

В город глядит одиноко,

Полный волшебного сна.

Струи фонтанов напевно

Падают с мраморных плит.

Выйдя из храма, царевна

В царский покой не спешит.

Грустью томимая странной,

Тихо блуждает в тоске,

Слушает всплески фонтана,

К лунной выходит реке…

Что её сердцем владело? —

Волей пророческих снов

Взгляд она бросить посмела

В сумрак грядущих веков! —

Видит: над той же рекою

Та же ласкает луна

Храм, обнесённый стеною,

Что посещала она…

Склеп перед нею забытый.

Ужас царевну объял! —

Кто-то на тверди гранита

Имя её начертал…

А над рекою туманной,

Сгусток волшебного сна,

Грустью томимая странной

Девушка бродит, бледна.

22 марта 1961

* * *

На крутом берегу, над притихшей рекой

Лес в тумане стоит, как река, голубой.

И деревья склонились к зеркальной воде,

И прозрачные тени ложатся везде,

И в предутреннем небе скользят облака,

И мечта возвращает былые века.

Там, над зеленью вод, недоступен весне,

Мрачный идол таится в пожизненном сне.

Изваянье давно пролетевших веков, —

Над водой он застыл, молчалив и суров,

И на волны слепые глазницы вперил,

Словно ищет в реке отражений светил.

И в народе преданье сложили о нем,

Будто ночью, под тихой холодной луной,

Эти очи зелёным мерцают огнём,

Разрезая таинственный сумрак ночной.

И под взором тех глаз закипает вода,

И минувшее вновь воскресает тогда.

И по лесу забытые тени скользят,

И река по-иному играет волной,

И деревья в лесу по-иному шумят…

Только идол стоит недвижимой скалой.

И, как прежде, склоняют колени пред ним,

И к луне поднимается жертвенный дым.

И возносится к небу протяжный напев,

Заунывный, тоскливый, бесцельный призыв,

И сквозь серую мглу над рекой пролетев,

Проникает к вам в душу суровый мотив.

В нём звучит неуверенность в завтрашнем дне

И животная горечь бесплодной борьбы —

И возносится песня к холодной луне,

Безучастной к слепым поворотам Судьбы!

март 1961

Ты над чёрною водою

В ожидании застыл —

Под холодною луною,

В блеске сумрачных светил.

Город строен и спокоен.

Снег, слепых туманов синь…

…Сфинкс! Ты знал, как воздух зноен

Средь египетских пустынь!

Равнодушие прохожих

Равнодушно сносишь ты —

Только тень ложится строже

На суровые черты…

Ты навеки здесь, бессменный

Страж неведомой земли.

Ты один во всей Вселенной!

Ты от родины вдали!

Там живит поток священный

Бесконечные пески,

Лижет мраморные стены

Белых храмов у реки.

Здесь же ветер утомлённый

Снег неласковый несёт

Или юноша влюблённый

Серой тенью промелькнёт,

Иль пройдёт мечтатель пьяный,

Пряча нос в воротнике,

Или сонные туманы

Всколыхнутся на реке.

Север, невские туманы,

Танец тающих теней, —

Что ж глядеть в иные страны

С вечной думою своей?

Что ж ты медлишь? — Или мало

Жизнь смеялась над тобой?

Так шагни же с пьедестала

Под покровом тьмы ночной!

Пусть замрут и побледнеют

В лунном холоде дома!

Голос сердца не сумеет

Скрыть гранитная тюрьма!

Город тихий, город сонный

Не проснётся, не вздохнёт —

Лишь ростральные колонны

Лунный ужас обовьёт…

28 марта — 5 апреля 1961

* * *

Из-за туч появилась луна,

Как январская ночь, холодна.

Словно страж равнодушного сна,

Покатилась по крышам домов.

Он и я, мы по улицам шли.

Только звёзды звенели и жгли.

Только волны стенали вдали,

Словно звук недосказанных слов.

Обречён я ночною порой