Исмаил Кадарэ - Лирика

И вот репродуктор
по миру разнес:
— НАПАДЕНИЕ ЗВЕЗД!!!

Желтые, как истлевшие кости,
холодные, как острие ножа,
падали звезды с небесной тверди —
холодные от смерти,
желтые от злости,
они приближались,
как в лихорадке дрожа.

Звезды, смертью начинены,
ненавидели Землю века.
И пока
люди ждали начала войны,
звезды расправиться с жизнью решили!

Подгоняемые бичами космолучей,
звезды летели, спешили,
от злости становились стократ горячей.
Над головами звезд вились
подобьем ужасных корон
протуберанцев багровые космы —
к Земле приближался со всех сторон
рассерженный Космос!

В два часа ночи
этой черной ужасной поры
люди из противоатомных средоточий
выбегали на улицы и дворы,
и щурились слепо
от ужасного света,
и смотрели на небо…

— Внимание! Внимание!
Говорит радиостанция «Бета»…

В головах — неимоверная ясность.
В наэлектризованном воздухе
Мысли людей опредмечены.
— Внимание! Внимание!
Земле угрожает колоссальных размеров опасность!

Люди, будьте же человечны!
Человек, назови человека братом!
Люди, останьтесь Земле верны!..
Государство X берет обратно свой ультиматум!
Учитывая это,
государство Y, со своей стороны…

О старушка Земля,
миллионы лет
в безвоздушном пространстве юля,
ты впервые сейчас
атакована небесами…

Плачут горы ледяными слезами.
Как дети, дрожат океаны.
Небоскребы, как пьяные,
качаются на фоне черных догадок…
Под сияньем призрачным смерти
побледнел вездесущих реклам беспорядок.

Кажется, будто святые и черти
на дома, монументы, мосты
вешают новых реклам щиты,
буквами листопада
человечество зазывая
в черные гостиницы ада,
в голубые отели рая…

Звезды все ближе!
Желтые, как мертвецы,
увеличиваясь, как зрачки идиота,
звезды — смерти призрачные гонцы —
опускались все ниже и ниже,
озаряя дороги, города и болота.
Планеты и Солнце печально смотрели,
не в силах помочь,
на то, как звезды злобно горели,
атакуя сестру их и дочь.

Рыдала Луна,
вокруг Земли беспокойно летя.

И только Земля,
космоса трепетное дитя,
закипала от гнева
и вызов бросала
в лицо коварного неба!

Гудели яростные города
в отблесках призрачного
звездного света.
Звездам не сдастся человечья планета!

Никогда!

Небу — войну!
Радары нацелены в вышину…

Но в разных странах
люди в сутанах,
черных, как небес полотно,
вопили:
— Не замахивайтесь на небеса!
С небом бороться грешно!

А с чернорясыми вместе
поэты вопили:
— О краса
небесных созвездий!

Но толпа,
от гнева слепа,
душила сутаны
и рвала на части
поэтов розовой масти,
воющих на Луну…

Люди — крошечные титаны —
объявили звездам войну!
У телескопов с учеными рядом
генералы толпятся встревоженным стадом.

В половине четвертого
миллиарды бессонных глаз
неотрывно глядели ввысь.
С неба — пастбища мертвого —
грозно неслись
смертоносных животных стада.

Мимо Солнца и робких планет
в накалившейся мгле,
как сжигающая волна,
звезды двигались скопом к Земле.
Первой пала Луна.

Взрыв ужасный ее потряс!
(Людям радость извечно дарила она —
звезды ей отомстили сполна.)
Миллиарды бессонных глаз
увлажнились слезами,
увидав, как скатилась Луна с высоты
в океан темноты…

Мир в молчании замер.

А орда надвигалась потопом,
сдаваться веля!

Не сда-вай-ся, Зем-ля!

Бледный, призрачный свет
залил Землю зеленоватой водой.
Свет, чреватый бедой,
словно смерть, озарил города…

Впереди разъяренной толпы
полыхала королева-звезда,
посылая на землю
лучей смертоносных снопы.

Надвигалась беда!
И тогда
из пустыни, затерянной где-то,
словно сто первобытных причудливых птиц,
сто ракет исполинских
в диких отблесках звездного света
вперед заскользили
(розоватые капли тепла)
и холодное звездное сердце пронзили!

Титанический взрыв!

И мерцаньем зловещим звезда истекла,
словно вскрытый нарыв.
Закачалась, побледнев, как мертвец.
Потом почернела,
потом посинела —
и рухнула вниз наконец!

Война бушевала в небесном просторе!
Со стартов аэродромов,
из кабинетов лабораторий
Земля посылала смерть в вышину.

Земля продолжала войну!

Угрюмые рясы
по кельям пестрели —
дрожали в испуге канальи…

А звездные менестрели,
разбуженные войной,
проклинали
искусство свое неземное…

Звезды, небо прочерчивая дугой,
падали одна за другой,
тряся огневыми косматыми гривами.
Густая кровь вытекала из ран,
вскрытых водородными взрывами.
Космос, вечный тиран,
отступал под напором Земли.

После часа войны
горизонты вдали
звездной кровью набухли.
И вот
последние звезды, вспыхнув,
во мраке потухли.

На рассвете, зябком и синем,
закутанный в плащ заревого тумана,
я тек, как волна, наделенная именем, —
часть безымянного океана.

Ликование толп, опьяненных речами…

Где-то взвыла сирена санитарной машины:
подбирают раненых и убитых космическими лучами.

Женщины и мужчины…

Я грущу,
я Бриджиту ищу —
ей, наверно, сейчас одиноко одной!

На скамейке осеннего парка,
где когда-то весной
я в уста
целовал ее жарко,
я увидел смятение желтых волос…

Здесь любовь родилась,
здесь была она небом убита…

Старый дуб, печальный колосс,
ветви горестные погрузил
в золотистое спелое жито.
Я воскликнул:
— Бриджита!

И проснулся…

«Бриджита… Брид-жи-та!» —
дребезжало на стеклах такси…

Гасли теплые звезды в выси.