Лев Сорокин - Рябиновые зори

Мы можем всё —
Ведь мы с тобой мужчины,
Мы можем всё:
  не спать четыре дня,
И, гибнущих
  друзей взвалив на спины,
Их выносить из дыма и огня.
Мы можем всё:
  не думать о достатке,
И в чертежи зарыться,
  как кроты.
И отбивать нелепые нападки,
И спорить о своем до хрипоты.
Мы можем всё:
  вскочить на катер тряский,
Пробиться через полюсы зимы…
Мы можем всё…
Но вот без женской ласки,
Без женской ласки,
  нет,
  не можем мы.
Пусть даже нас притворщицы встречают,
Но мы должны услышать:
  «Мой родной!..»
Ну а потом…
  Пускай шторма качают
И бьют с размаху глыбистой волной.

Ты почти перестала сниться,
Нет тебя
  среди снежных снов.
Расстояний больших боится
Угасающая любовь.

И не вьюга ее остудит,
А улыбки женщин чужих.
Неужели меня разбудит
Дуновенье губ не твоих?

Снова кто-то стоит у окошка,
Снова слышу
  чужой разговор.
Но тоску
  я в любовь подброшу,
Словно хворост
  в сникший костер.
Чтоб тебя
  таежной зарницей
Озарить среди снежных снов.
Расстояний больших боится
Угасающая любовь.

Все на ходу:
Признанья
И ласки на ходу.
Люби по расписанью,
Люби, а то уйду.
Трамваи,
Магазины,
Нам не хватает дня.
Порою темно-синей
Опять же беготня.
— Ритм века! —
  утешаешь,
— Ну, все так, — говоришь.
Свиданья назначаешь,
Куда ж опять бежишь?
Все на ходу:
Признанья
И ласки на ходу.
Да будут ли свиданья
В двухтысячном году?

Дай мне руки,
  дай губы,
  дай мысли заветные,
Ничего от меня не таи.
Я хочу,
  чтоб утрами,
  как дали рассветные,
Мне глаза открывались твои.
Я хочу в круговерти
  твоей ежедневности
Быть хотя бы по часу вдвоем.
Я хочу,
  чтоб цепная реакция нежности
Начиналась бы в сердце твоем.
Пусть взрывается нежность,
Ломает сомнения
И сближает округлости плеч!
Я хочу продолжения,
Нет, повторения,
Помнишь, тех,
Самых первых
Улыбчивых встреч!

Жизнь бурлит океаном,
И в жизни случается —
Чье-то сердце,
Как порт,
Принимает меня.
Но уже через день
Горизонт закачается,
Отступая и ширясь,
Зовя и маня.
И опять
Я смотрю —
Маяки зажигаются
У другой незнакомой
Судьбины — земли…
Только есть
Порт прописки,
К нему возвращаются
Все равно
Отовсюду
Его корабли.
Никакими ветрами,
Тайфунными путами
Их нельзя повернуть,
Их нельзя удержать.
Так приписан и я.
И любыми маршрутами
Возвращаюсь к тебе я
Опять и опять.

Спешат хозяйки в магазины,
С женой прощается пилот,
И «скорой помощи» машина
Тревожно стынет у ворот.
На горку втаскивают сани,
А из такси берут багаж.
И переполнен голосами
Любой подъезд,
Любой этаж.
И отгоняя тихий вечер,
Из окон рвутся джаз
  и Григ…
Все в миг один:
Разлуки,
Встречи,
Последний вздох
И первый крик.
Вот двое в свадебном наряде —
Нет никого счастливей их,
Не замечают тех, кто рядом:
Весь мир сейчас
для них двоих.
Но горе общее нагрянет,
Иль радость общая придет,—
И вот уже исчезли грани,
И превратились мы
  в народ!

Признанья свои
мы писали на стенах,
И мне вспоминается вновь,
Что в сумме сложения
  «Лева плюс Лена»
Всегда получалась
  «Любовь».

А дома страшились сказать мальчуганам,
Что бредит любовью Земля,
И прятали мамы от нас Мопассана,
А мы добывали Золя.

А позже,
  ботинки начистив до глянца,
Дней двадцать примерно
  подряд
Упорно у стенки стояли на танцах:
— А ну их, мол, этих
  девчат!

Но снились,
  но снились
  мальчишкам
  девчонки,
И, страх непонятный тая,
Однажды под ручку со школьницей тонкой
Прошелся по городу я…

И нынче смотрю:
  все исписаны стены!
Их пачкает рыжий сосед.
Поймать бы его!
Да племянница Лена
Глядит ему ласково вслед.

Осудят меня педагоги —
  что делать? —
Но я не замедлил шагов:
Писалась великая формула
  мелом:
«Елена плюс Коля = Любовь».

Наступила с первыми ручьями,
С грохотом ломающихся льдов,
С гулкими бессонными ночами
Первая мальчишечья любовь.

Робкая, как зорька на рассвете,
Резкая, как ранняя гроза…

В клетчатое платьице одета,
Встретилась девчонка-егоза.

Хоть никто с девчонкой не знакомил,
Я ее у школы ожидал
И от самой школы и до дома
Преданно ее сопровождал.

А она презрительно подружкам
Громко повторяла каждый день:
— Это что за рыцарь в конопушках
Ходит-бродит всюду,
  словно тень?

Что еще сказать о мальчугане
С россыпью веснушек на носу?
Я ж молил:
— Придите, хулиганы,
Я от вас девчонку ту спасу.

Я недаром выжимал гантели
Иногда почти по двадцать раз!..

Только хулиганы не хотели
Обращать внимание на нас…

Одноклассницы, старшеклассницы,
Мы грустили,
  глядя на вас.
Подчеркнув между нами разницу,
Вы вплывали павами в класс.
Каблучки вас делали выше,
Сразу женственней
  и стройней.
Ну а мы
  никак
  из мальчишек
Не вытягивались в парней.
Были брюки у нас немодные,
Заправлялись они я пимы,
Песни пели мы все походные,
А фокстротов не знали мы.
А о чем говорили с ветрами,
Рассказать не рискнули вам:
Вы, списав у нас геометрию,
На свидание шли к чужакам.
Только что мы с жизнью поделаем?
Одноклассниц
  встретишь сейчас,
И грустят эти женщины зрелые,
Что влюблялись
  совсем
  не в нас!

Девушка косынку нервно теребит,
Девушка влюбленному парню говорит:
— Нынче, понимаешь,
Ну, просто не могу,
Завтра, понимаешь,
Я к тете побегу.
В среду, понимаешь,
Нужно на урок…

Нет, не понимает
Милой
Паренек.
Почему ж недавно,
Лишь позавчера,
У нее свободны были вечера?

Не нужны вопросы,
Ты ее прости,
Ты ее быстрее
К тете отпусти.
Запахнись плотнее
И — в холодный дождь!
Вымокнешь,
Устанешь
И тогда
Поймешь!

Нам сложное
  в детстве
Казалось простым.
Что звезды? —
Добраться сумеем.
И в знойное небо
Над домом родным
Врывались
  трепещущим змеем.