Лев Сорокин - Рябиновые зори

А город стал для демонстрантов тесен.
Кипели волны,
  будто бы в котле:
Мы уплывали,
Не услышав песен
В Неаполе —
На песенной земле.

Я услышал их под вечер —
Тонкий звон колоколов —
То печален,
То беспечен,
То протяжен был,
Как зов.
Ох, спасибо, неизвестный,
Неувиденный звонарь,
Ты концерт свой начал с песни,
Что у нас сложили встарь.
Мы волненья не скрывали:
На простор чужой страны
Величаво выплывали
Стеньки Разина челны.
А потом вдруг с новой силой
Над бельгийским городком
Церковь вдруг заговорила
Современным языком.
Будто сбросив тяжесть груза
Наливавшихся веков,
Гимн Советского Союза
Пел нам
  хор колоколов.
Вспоминаю и доныне:
Аплодирует народ,
Над темнеющим Мал и ном
Звон малиновый плывет.

Предо мной снова вспыхнули разом
Теплохода ночные огни.
Это память моя
  водолазом
Подняла затонувшие дни.

И трещит вновь скорлупка каюты
Под напором волны штормовой.
Только кажется мне почему-то:
Это было совсем не со мной.

Дуют ветры опять из Алжира,
Человек в ожидании дня
Посередке кипящего мира
Все же очень похож на меня.

Непонятные светят зарницы
Там, где волны взбесились кипя.
Он всемирного шторма частицей
Горделиво считает себя.

Человек ждет от бури ответа
На вопрос,
  что измучил давно.
Я читал о нем, кажется, где-то
Или видел его я в кино?

И смешно мне
  его самомненье,
И сомненья его мне смешны.
Может, годы,
А может, мгновенья
Смыты взрывом зеленой волны.

Теплоход из былого линяет,
Вот качнулась и скрылась корма…
Жизнь иная
Шторма поднимает,
А других
Лишь качают
Шторма.

Атлантида,
Атлантида,
Легендарная земля,
Никогда
Никто не видел,
Как цвели твои поля.
И никто из нас не видел,
Как под воду ты ушла.
Атлантида,
Атлантида,
Ты была иль не была?
Продолжается об этом
Эрудированный спор.
Только знаю:
  плыло лето
Над зубами древних гор.
Облака белесым кантом
Окаймляли небеса,
Бородатые атланты
Поднимали паруса.
Ящер грелся на полянке,
О причал прибой стучал,
И печальные атлантки
Выбегали на причал.
Мирно осень бронзовела.
Если б знали в тот момент:
Уцелеет каравелла,
Но затонет
  континент!
Я гляжу,
  как море гложет
Проходящие суда.
Я гляжу туда:
А может,
Под водою города?
Показалось, пирамиды
Задевают
Теплоход…
Почему так Атлантиды
В жизни нам
  недостает?

Громов далеких перекличка
И молний синий переплеск.
Но убежала электричка
Из-под грозы
  в затихший лес.
Как пот,
  дождинки на вагонах,
И вот,
  плывя в кустах по грудь,
Она к дощатому перрону
На миг пристала отдохнуть.
Неся плащи, подсумки, ружья,
Охапки свежести лесной,
Толпой шумливою и дружной
Народ ввалился отпускной.
О, сколько запахов смешалось
И красок радужных зажглось!
Лишь скрылось здание вокзала,
Мне крикнул кто-то:
— Гляньте, лось!
И стало горько мне и странно,
Что я проехал этот лес,
Что плыл я вдаль —
  за океаны,
А был он рядом,
  край чудес!

Покачнулись кусты акаций,
Словно кто-то мне подал знак.
Возле школы номер двенадцать
Я невольно замедлил шаг.
Захотелось на миг поверить,
Что появится снова вдруг
Валька Мамутов —
  мой соперник,
А впоследствии —
  лучший друг.
Лез он в драку,
Как древний витязь,—
Мы росли:
  «Святыни не тронь!»
Я советую:
  берегитесь
Улыбающихся тихонь.
Разбивались мы о преграды,
Становились еще взрослей.
И в атаках —
  не на парадах —
Узнавали
Своих друзей.

Как я слушать люблю вас, песни!
Мне о многом вы говорите.
Есть у каждой песни ровесник —
Лейтенант,
Целинник,
Строитель.
Я с одними когда-то строил,
А с другими —
  учился в школе.
Для кого-нибудь вы —
  герои,
Для меня просто
  Вити,
  Коли.
В меру шустрые и земные.
В общем — люди,
  а не иконы,
Те, что истины прописные
Возвести не дали в законы.
Те, что думали,
Ошибались,
Доверяли,
И ушибались,
И, влюбляясь,
  порой о прядках
Вместо цифр
  писали в тетрадках.
И фразерства не признавали:
Если надо —
  давай путевки!
А потом уже —
  на вокзале —
Целовали родных неловко.
Где сегодня вы?
  Неизвестно!
Вали,
  Веры,
  Коли
  и Вити?
Только знаю:
  это не песни —
Это вы со мной говорите.

Наверно,
  сутки сделались короче?
Наверно,
  время убыстряет бег?
Мне мало дня,
Мне мало дня и ночи,
Чтоб сделать все,
Что требует мой век.
Но кто-то просит:
— Помоги уставшим!
И не могу я отказать опять.
И вот, все годы позади шагавший,
Меня попутчик начал обгонять.
При этом он смеется надо мною.
А у него —
  я знаю —
  меньше сил.
Когда же он,
  идущий стороною,
Свой груз
  на плечи мне
  переложил?
Нет, ничего, конечно, я не сброшу,
Друзья всегда помогут мне в пути.
Но, люди,
  человек идет без ноши!
А каждый должен что-нибудь нести!

С говорливыми ручьями
Слышим сосен разговор.
Небо синее над нами
Натянули гребни гор.
Миг —
  и лопнет где-то сбоку,
И в звенящий водопад
Нескончаемым потоком
Звезды сверху полетят,
А подъем — все круче, круче,
Сердце требует:
— Привал!
Зацепиться бы за тучи
И взлететь на перевал!
Но, дыхание второе,
Ты приходишь,
Ты пришло.
— Эй, стоящий под горою,
А тебе не повезло.
Ты не видишь там, в ущелье,
Как под нами облака,
Обволакивая ели,
Чешут белые бока.
Как из неба над горою
Пьем густую чистоту.
Так дыхание второе
Превратилось в высоту!

В пески задвинутые горы
И светофора ярый глаз.
И в темноте бормочет скорый:
«Баба-Дурмаз!»,
«Баба-Дурмаз!»
И лунный ялик над пустыней,
И над арыком птичий грай.
И терпко-терпко пахнет дыней.
Как дыня,
Желтый этот край.
И у путей,
  как изваянье,
Старик в папахе до бровей.
И две звезды из мирозданья
Гнездо устраивают в ней.
И вновь вершины над песками —
Окаменевшие века.
Как рад я, горы, встрече
  с вами,
Да жаль,
  стоянка коротка!

Если я валюсь от усталости
Иль от поиска неудачного,
Я хочу одного:
  досталось бы
Мне местечко
  в вагоне дачного.