Илья Чавчавадзе - Стихотворения и поэмы

И случилось так, что с ханом
Не поладил хан подвластный,
И пошел по целым странам
Полыхать мятеж опасный.

Лишь Димитрий в это время,
Верный царскому обету,
Чтоб спасти родное племя,
Не вмешался в распрю эту.

Долго бились в годы эти
Два могучих супостата,
На отцов вставали дети,
Брат с дубиной шел на брата.

И для старого владыки
Бой окончился бедою,
И мятежник полудикий
Воцарился над Ордою.

Старый хан с женою вместе
Был растоптан табунами,
И угроза страшной мести
Вдруг предстала перед нами.

Время быстро пролетело,
И решил владыка новый:
„Нерадивого картвела
Смерти я предам суровой“.

И послал он повеленье:
„Царь, явись в мою столицу,
Или всё твое владенье
В прах и пепел обратится“.

Ужаснулся царь, увидев,
Сколь владыка был коварен,
Понял он — возненавидев,
Смерть изрек ему татарин.

Войн Димитрий не боялся
И за войско был спокоен,
Но когда ж один сражался
Против целой сотни воин?

И в тяжелом размышленье
Царь не знал, на что решиться.
Край обречь на разоренье
Иль к татарину явиться?

И решил пастух проверить,
Как об этом мыслит стадо, —
Ибо двадцать раз отмерить,
Чтобы раз отрезать, надо.

Пусть дадут ответ вельможи,
Пусть решат без принужденья —
Жизнь царя для них дороже
Или Грузии спасенье?

И по слову господина
На высокое собранье
Собралась его дружина,
Дидебулы и дворяне.

И когда предстал владыка
В длинной мантии с алмазом,
Все от мала до велика
Перед ним склонились разом.

Был прекрасен он в сиянье
Дивных царственных уборов,
И красой его собранье
Не могло насытить взоров.

И сказал Димитрий: „Дети,
Разрешим вопрос печальный —
Мне ли жить теперь на свете,
Иль стране моей опальной?

Вам известно, что в столицу
Прискакал гонец от хана,
И к татарину явиться
Я обязан без обмана.

Если ж я, объятый страхом,
Не исполню повеленья,
Басурман развеет прахом
Наши славные владенья.

Я явлюсь пред палачами —
Что там ждать мне, кроме смерти?
Как мне быть? Решайте сами,
Но утраты соизмерьте“.

И вскочили тут вельможи,
Дидебулы и дворяне,
И воскликнули: „О боже,
Горе нам и поруганье!

Царь, твое ужасно слово!
Весь народ тебя осудит!
Коль убьют тебя, такого, —
Кто тебе заменой будет?

Вот совет тебе нехитрый:
К хану ездить не годится!
Ведь такой, как ты, Димитрий,
Дважды в мире не родится.

Пусть приходит вместе с войском
Басурман в твои пределы, —
Не сдадут в бою геройском
Благородные картвелы!

Разве твой народ могучий
Супостатов видел мало?
Разве перед грозной тучей
Рать картвелов отступала?

Ты скажи одно лишь слово —
И злодея мы накажем,
Сокрушим врага лихого
Иль костьми на поле ляжем.

Ведь для Грузии бесчестье —
Выдавать царя на муки!
Услыхав такие вести,
Что о нас помыслят внуки?

Пожалей народ, державный,
Будь владыкой над страною!
Пусть приходит враг коварный —
Встретим мы его стеною!“

Спасалар поднялся с кресла
И воскликнул, безутешен:
„Государь, ужель на чресла
Меч напрасно нам привешен?

Чтобы мы спаслись бесчестно,
А тебя судьба сломила?
Нет, мой царь! Давно известно:
Или честь, или могила!

Положись на войско смело,
Сохрани нас от позора!
Как разит клинок картвела,
Басурман узнает скоро“.

И, поникнув головою,
Царь задумался опальный,
И народ стоял толпою,
Безутешный и печальный.

И промолвил царь: „Страною
Правлю я по воле бога.
Коль предам ее разбою —
Чести будет мне не много.

Каждый воин мой сегодня
С десятью бороться может,
Но коль с ним сразится сотня —
Тут и храбрость не поможет.

О, я знаю — басурмана
Мой народ не побоится.
Но ведь поздно или рано
Сила силе покорится.

И погибнем зря тогда мы,
И в стране моей несчастной
Враг разрушит божьи храмы,
Истребив народ безгласный.

Наши древние столицы
Навсегда сравняет с прахом.
И откроет он гробницы,
И тела отдаст собакам.

Обесчестит горожанок,
Дев невинных опозорит,
У беременных крестьянок
Животы кинжалом вспорет.

Даст он матери младенца
И заставит рвать зубами,
И поставит отщепенца
Надзирателем над вами.

Боже, сколько душ невинных
Муки адские познают!
Ведь от жалости в долинах
Даже камни зарыдают!

И всему виною буду
Я — ваш царь и сын картвела!
Проклянете, как Иуду,
Вы меня за это дело!

Даже собственные дети
Скажут мне, что из боязни
Я остался жить на свете,
А отчизну предал казни.

Я — ваш царь, служить опорой
Мне для подданных — отрада.
Горе пастырю, который
Сам спасется, бросив стадо!

Вы кричите о позоре.
В чем позор? Без принужденья
Лягу я как жертва вскоре
Ради общего спасенья.

За меня сочли вы честью
Пасть среди родных пределов,
Как же мне не лечь на месте —
Одному за всех картвелов?

Нет мне выбора иного.
Медлить доле не годится.
Пусть погибнет плоть царева,
Но душа возвеселится!

Что молчишь, отец духовный?
Слово нам твое бесценно.
За народ единокровный
Пострадать ли мне смиренно?“

Зарыдал служитель божий
И сказал царю с тоскою:
„Хоть скорбит душа, но всё же
Прав ты, царь, перед страною!

Пусть спасения залогом
Ей твоя кончина будет.
Согрешит, о царь, пред богом
Тот, кто мой совет осудит.

Пострадать в младые лета,
Знать, судьба тебе велела,
И другого нет совета
В сердце любящем картвела.

Нелегко мне, повелитель,
Говорить перед тобою.
Но за ближних сам Спаситель
Учит жертвовать собою.

Дай же нам пример усердья,
Послужи своей отчизне.
Не лишай себя бессмертья
Для мгновенной этой жизни“.

С умиленною душою
Слушал царь католикоса
И высоко над землею
Духом царственным вознесся.

„Дидебулы, вы слыхали,
Что поведал нам святитель?
Ради ближних в день печали
Учит жизнь отдать Спаситель!