Семен Кирсанов - Лирические произведения

А если — подход не тот?
И не велика вина?

Но жизнь —
как этот вот
пустой стакан вина.

Мне снилось,
что я — мой отец,
что я вошел ко мне в палату,
принес судок
домашних щец,
лимон и плитку шоколаду.

Жалел меня
и круглый час
внушал мне мужество и бодрость,
и оказалось,
что у нас
теперь один и тот же возраст.

Он — я
в моих ногах стоял,
ворча о методах леченья,
хотя уже —
что он, что я
утратило свое значенье.

Хоть бы эту зиму выжить,
пережить хоть бы год,
под наркозом, что ли, выждать
свист и вой непогод,

а очнуться в первых грозах,
в первых яблонь дыму,
в первых присланных мимозах
из совхоза в Крыму.

И в саду, который за́ год
выше вырос опять,
у куста, еще без ягод,
постоять, подышать.

А когда замрут навеки
оба бьющихся виска,
пусть положат мне на веки
два смородинных листка.

Жил-был — я.
(Стоит ли об этом?)
Шторм бил в мол,
(Молод был и мил…)
В порт плыл флот.
(С выигрышным билетом
жил-был я.)
Помнится, что жил.

Зной, дождь, гром.
(Мокрые бульвары…)
Ночь. Свет глаз.
(Локон у плеча…)
Шли всю ночь.
(Листья обрывали…)
«Мы», «ты», «я»
нежно лепеча.

Знал соль слез.
(Пустоту постели…)
Ночь без сна
Сердце без тепла —
гас как газ
город опустелый.
(Взгляд без глаз,
окна без стекла.)

Где ж тот снег?
(Как скользили лыжи!)
Где ж тот пляж?
(С золотым песком!)
Где тот лес?
(С шепотом — «поближе».)
Где тот дождь?
(«Вместе, босиком!»)

Встань. Сбрось сон.
(Не смотри, не надо…)
Сон не жизнь.
(Снилось и забыл.)
Сон как мох
в древних колоннадах.
(Жил-был я…)
Вспомнилось, что жил.

Уже светает поздно,
холодноват рассвет.
Уже сентябрь опознан
в желтеющей листве.

Не молят о пощаде,
дрожа перед судьбой,
а шепчутся
«прощайте»
цветы между собой.

Хотя финал
не за вершиною —
да будет жизнь
незавершенною,
поконченной,
несовершенною,
задачей,
в целом не решённою.

Пусть,
как ковер из маргариток,
без сорняков
и верняков —
ждет на столе
неразбериха
разрозненных
черновиков.

И стол мой письменный —
не дот,
и кто захочет —
пусть берет.
Он календарь
на нем найдет
с делами
на сто лет вперед.

Жить мне хотелось
на пределе —
с отчаяньем
в конце недели,
что вновь
чего-то недоделал,
что воскресенье
день без дела.

И не спешил
сдавать в печать,
а снова —
новое начать.
Поэтому
между поэтами
заметят:
«Был богат проектами»

В числе
лужаек не докошенных,
в числе
дорожек незахоженных —
пусть я считаюсь
незаконченным
и в том не вижу
незаконщины!

Я не желаю
жить задами
воспоминаний
дорогих,
но кучу планов
и задании
хочу оставить
для других.

Беритесь —
не страшась потерь.
А я —
вне времени —
теперь.

Я год простоял в грозе
расшатанный,
но не сломленный.
Рубанок, сверло, резец —
поэзия,
ремесло мое!

Пила!
На твоей струне
заржавели все зазубрины,
бездействовал инструмент
без мастера,
в ящик убранный.

Слова,
вы ушли в словарь,
на вас уже пыль трехслойная.
Рука еще так слаба —
поэзия,
ремесло мое!

Невыстроенный чертог
как лес,
разреженный рубкою,
желтеющий твой чертеж
забытою
свернут трубкою.

Как гвозди размеров всех
рассыпаны
краесловия.
Но как же ты тянешь в цех —
поэзия,
ремесло мое!

К усталым тебя причли,
на койках
бока отлежаны,
но мысли уже пришли
с заказами
неотложными.

Хоть пенсию пенсий дай —
какая судьба
тебе с ней?
Нет, алчет душа труда
над будущей
Песнью Песней!

Не так уже ночь мутна.
Как было
всю жизнь условлено —
буди меня в шесть утра, —
поэзия,
ремесло мое!