Константин Бальмонт - Константин Бальмонт и поэзия французского языка/Konstantin Balmont et la poésie de langue française [билингва ru-fr]

Я вольный ветер, я вечно вею,
Волную волны, ласкаю ивы,
В ветвях вздыхаю, вздохнув немею,
Лелею травы, лелею нивы.

Весною светлой, как вестник мая,
Целую ландыш, в мечту влюбленный,
И внемлет ветру лазурь немая, —
Я вею, млею, воздушный, сонный.

В любви неверный, расту циклоном,
Взметаю тучи, взрываю море,
Промчусь в равнинах протяжным стоном
И гром проснется в немом просторе.

Но, снова легкий, всегда счастливый,
Нежней, чем фея ласкает фею,
Я льну к деревьям, дышу над нивой
И, вечно вольный, забвеньем вею.

Je suis le vent libre et toujours, soufflant,
J'agite l'onde et caresse le saule,
Balance l'herbe aux champs et nonchalant
D'un doux soupir aux branches je me frôle.

Vent du printemps, doux messager de mai,
L'azur des cieux, silencieux m'écoute:
D'un rêve ému, je baise le muguet
Et, sommeillant, je languis sur ma route.

Mais inconstant, je change en ouragan,
Fouillant les mers, balayant les nuages,
Et je gémis en traversant les champs
Et reveillant le tonnerre et l'orage.

Puis, de nouveau léger, toujours heureux,
Portant l'oubli, souffle dans la vallée,
Aux arbres verts m'attache langoureux,
D'un soupir doux, comme un baiser de fée.

Она, как русалка, воздушна и странно-бледна,
В глазах у нее, ускользая, играет волна,
В зеленых глазах у нее глубина — холодна.

Приди, — и она обоймет, заласкает тебя,
Себя не жалея, терзая, быть может, губя,
Но все же она поцелует тебя не любя.

И вмиг отвернется, и будет душою вдали,
И будет молчать под Луной в золотистой пыли,
Смотря равнодушно, как тонут вдали — корабли.

Elle est comme une nymphe aérienne et pâle,
La vague dans ses yeux joue en se dérobant;
Leur verte profondeur est sombre et glaciale.

Elle te comblera, si tu viens, de caresses,
Ne se ménageant pas, peut-être, en se perdant;
Mais son baiser sera sans amour, sans tendresse.

Te quittant elle ira sous la lune argentée,
Pour regarder muette et l'oeil indifférent
Les vaisseaux périssant dans la mer agitée.

Как волны морские,
Я не знаю покоя и вечно спешу.
Как волны морские,
Я слезами и холодом горьким дышу.
И как волны морские,
Над равниной хочу высоко вознестись.
И как волны морские,
Восходя я спешу опрокинуться вниз.

Comme la vague des mers,
Je me hâte et m'élance sans trève

Comme la vague des mers,
Je respire le froid et les pleurs,

Comme la vague des mers,
Sur la plaine un instant je m'élève,

Comme la vague des mers,
Je retombe dans les profondeurs.

Звучная волна забытых сочетаний,
Шепчущий родник давно умолкших дней,
Стон утихнувших страданий,
Свет угаснувших огней,
С вами говорю в тени воспоминаний,
С вами я дышу и глубже, и полней!

Вижу я цветы заброшенного сада,
Липы вековые, сосны, тополя.
Здесь навек остаться надо,
Здесь приветливы поля.
С сердцем говорит церковная ограда,
Кладбища родного мирная земля.

О, не отдавайся мыслям недовольным!
Спи, волненье лживо, и туманна даль. —
Все любил ты сердцем вольным,
Полюби свою печаль, —
Отзвучат надежды звоном колокольным,
И тебе не будет отжитого жаль.

Vague sonore des conjonctures oubliées,
Source chuchotante des jours depuis longtemps muets,
Gémissement des souffrances apaisées,
Lumière des feux éteints, —
Je vous parle, dans l'ombre des souvenirs:
Avec vous, je respire et plus profondément et plus amplement!

Je vois les fleurs du jardin délaissé,
Les tilleuls séculaires, les pins, les peupliers.
Ici, il me faut pour toujours rester,
Ici, aimables sont les champs!
Au cœur parlent l'enceinte de l'église
Et la paisible terre du cimetière familial.

Oh! ne t'adonne pas aux pensées inquiètes!
Dors! L'agitation est mensongère, et brumeux, le lointain.
Tu aimas tout, de ton cœur libre:
Apprends à aimer ta tristesse, —
Les espoirs mourront en sonnerie de cloches,
Et plus, tu ne regretteras ce qui fut vécu…

Чуть бледнеют янтари
Нежно-палевой зари,
Всюду ласковая тишь,
Спят купавы, спит камыш.

Задремавшая река
Отражает облака,
Тихий, бледный свет небес,
Тихий, темный, сонный лес.

В этом царстве тишины
Веют сладостные сны,
Дышит ночь, сменяя день,
Медлит гаснущая тень.

В эти воды с вышины
Смотрит бледный серп Луны,
Звезды тихий свет струят,
Очи ангелов глядят.

L'ambre du dernier rayon
Illumine l'horizon,
Nénuphars et longs roseaux
Dorment sur le sein des eaux.

La rivière en son sommeil
Prend un doux éclat vermeil…
Paix dans les nuages lents,
Dans les arbres somnolents.

Paix dans la langueur de l'air
Dans le vol des songes clairs,
Dans l'haleine de la nuit,
Dans le tendre jour qui fuit.

L'eau reflète en palissant
La faucille du croissant,
Les étoiles dans l'azur,
Les regards des anges pures.

Мне снился мучительный Гойя, художник чудовищных грез, —
Большая насмешка над жизнью, — над царством могилы вопрос.

Мне снился бессмертный Веласкес, Коэльо, Мурильо святой,
Создавший воздушность и холод и пламень мечты золотой.

И Винчи, спокойный, как Гёте, и светлый, как сон, Рафаэль,
И нежный, как вздох, Боттичелли, нежней чем весною свирель.

Мне снились волхвы откровений, любимцы грядущих времен,
Воззванья влекущих на битву, властительно-ярких знамен.

Намеки на сверхчеловека, обломки нездешних миров,
Аккорды бездонных значеньем, еще не разгаданных снов.

Goya m'apparait dans mes rêves, Goya monstrueusement beau,
Souffrance qui marque la vie, question defiant le tombeau.

Dans son auréole aérienne, suivant Velasquez, Coello,
Fondant la fraicheur à la flamme je vois le divin Murillo,

Le grand Léonard impassible, et songe doré Raphaël,
Et Botticelli, son de flûte, soupir de printemps dans le ciel.

Rois mages, vainqueurs des mystères, idoles des siècles naissants,
Appels d'étendards écarlats, promesse de gloire aux puissants!

Ô vous, précurseurs des surhommes, messages des mondes meilleurs,
Paroles encore incomprises des grands, insondables accords!

Мечтательный вечер над лесом дышал безмятежно,
От новой Луны протянулась лучистая нить,
И первые звезды мерцали так слабо и нежно,
Как будто бы ветер чуть слышный их мог погасить.

И было так странно, и были так сказочны ели,
Как мертвая сталь, холодела поверхность реки,
О чем-то невнятном, о чем-то печальном, без цели,
Как будто бы пели над влажным песком тростники.

И в бледном объятье две тени родные дрожали,
И каждой хотелось в другой о себе позабыть,
Как будто бы можно в блаженстве не ведать печали,
Как будто бы сердце людское способно любить!