Евгений Блажеевский - Письмо

Я могу себя бросить на дамбы,
Разрядить парабеллума ствол.
Я, наверное, зренье отдал бы,
Чтоб не видеть ночной произвол.

Воет ветер, как пёс над могилой,
Кровью пахнет морская вода,
И с особенной, дьявольской силой
Запылали во тьме города.

Можно в небе застыть на ресницах,
Но кому и когда превозмочь
Это страшное время безлицых,
Эту десятилетнюю ночь?..

День просыпался медленно, как зверь,
Страдающий в берлоге от чесотки.
За нарами поблёскивала дверь
Железной арифметикой решётки.

И жизнь ему представилась на миг
Какой-то непонятной мерой веса.
И он судьбу, как гирю весовщик,
Подкинул на руке для интереса.

И сразу стали горести легки,
И не страшна трагедия развязки,
Когда за дверью замерли шаги
И долго ключ выискивался в связке.

И дверь на казнь была отворена,
И день последний выползал наружу,
Где родин — две,
Но истина одна,
И время,
Раздирающее душу…

Разжала ночь медлительный кулак,
Стал резче контур, твёрже перспектива;
И темнота с домов сходила, как
Ленивая волна отлива

В холодном небе зрели голоса,
Гремел трамвай и каркали вороны.
Сквозь темноту, едва продрав глаза,
Спешил народ на ранние перроны.

И было грех лежать на простыне
Расслабленным, зевающим невеждой,
Когда носили утро по стране
И мыли лица ледяной надеждой…

Ночные облака
Аляповатой формы,
Как войско ангелов…
Я провалился в сон,
Когда в кромешный час
Качнулся эшелон
И, грохоча, пошли
Железные платформы.
И кто-то небеса
Рванул незримой ниткой,
И голубая пыль
Зависла у виска,
И понеслись во тьму
Небесные войска,
Но пахло в городе
Сиренью и калиткой…

Собака…
Соловей…
Невольный стон…
Сверчок…
Листва…
Обрывок разговора…
В переплетенье звуков погружён
Глубокий сон
Весеннего простора.

И потому безмолвие легло,
Что в темноте,
Не следуя примеру,
Желают страстно,
Говорят легко,
Но в меру…

Проснёшься в темноте —
Раскаянье и жуть
Опять собою заполняют грудь,
Ворочается крик,
И сердцу тяжело,
Как будто над тобой
Летает НЛО…

И возгласа падучая звезда
Летит во тьму
Сырой весенней дачи.
Скребётся за стеклом
Подобие куста,
А изнутри душа
Скребётся по-собачьи…

Да, мы не ведали беды,
Когда встречались тут.
О, Патриаршие пруды,
Или, точнее, пруд!

У вечереющей воды,
Покуда не темно,
Гуляли дети и коты,
Стучало домино.

Да, я не ведал маеты,
Хотя усвоил свойство
Краснеть, когда спешила ты
Вдоль польского посольства

Туда, где свиристел сверчок,
Где шелестело лето
И на меня косил зрачок
По-детски, по секрету…

О, привкус яблока во рту,
О, солнечная дата!..
Я собирался в Воркуту,
Потом ещё куда-то.

Я расставался впопыхах,
Я жил легко и честно.
А ты осталась на прудах,
Растаяла, исчезла…

Я просыпаюсь в поздний час
И слушаю, как гулок,
Под женским шагом вперетряс
Гарцует переулок.

Рукой, протянутой во мрак,
Что густ, как кофе крепкий,
Мучительно ищу табак
На шаткой табуретке.

И высекаю лишь на миг
Из темноты кромешной
Своё лицо, как бы тайник
Души слепой и грешной.

И слышу гневный перестук,
Отрывисто-короткий.
И женский чувствую испуг
За быстротой походки.

Шаги раскачивают ночь,
Но места нет надежде,
Что это ты спешишь помочь,
Как это было прежде…

Мысль о тебе, что голуби в окне,
Что в цирке — лошадь или обезьяна,
Естественна.
В сознание ко мне
Ты входишь без нажима, без изъяна.

Ты в думах и на кончике пера.
В чистилище, где никотина копоть.
И без тебя останется дыра,
Которую, пожалуй, не заштопать.

А, впрочем, занесённый на листы,
Твой облик заслонит собой пустоты.
И нежным светом сладко налиты
Из рамок жизни вынутые соты.

Когда подступает тоска,
Когда я и замкнут, и скован,
И, как от забора доска,
Оторван от мира людского,
Тогда в серебристую рань,
Забыв о снегах расставаний,
Целую тебя через ткань
Годов и больших расстояний.
Целую сквозь грустный покой
Октябрьской нечаянной сини.
Ты — чудо, ты будешь такой
Во мне и со мною отныне.
У счастья секретов не счесть,
И я от судьбы не завишу —
Ты кажешься лучше, чем есть,
Но разницы я не увижу…

Сентябрь завершается. Лёгкий туман
Окутал и море, и пляж.
Не ходит вдоль берега катамаран —
Окончен его каботаж.

Твой палец с колечком в ладони зажат.
Идём, замедляя шаги.
Своим деревянным пасьянсом лежат
На нашем пути лежаки.

Белёсое море хлопочет у ног,
Пустыня воды и песка.
И длится томительный диалог,
И лестница в город близка.

Куда мы с тобою в обнимку идём
С беспечностью напускной,
Мы — сбитые наспех случайным гвоздём
Осенней любви отпускной?

Совсем не входящей в расчёты твои —
Как ты накануне сказала.
Тебя провожаю до кемпинга и…
До завтрашнего вокзала.

Ленивый прилив замывает следы,
Баркасы стоят на приколе.
Обрывок газеты ползёт вдоль воды,
Как перекати-поле.

Желтеют медленные кроны,
Поют валторна и гобой.
Как над оркестриком, вороны
Кругами ходят над судьбой.

Погода и пейзаж меняются.
Тепла, мой друг, уже не жди.
Опять московские дожди
На улицах переминаются.

Они судачат, сообща
Стучат по камню и извёстке.
Я вышел в город без плаща
И вот стою на перекрёстке.

Такси летят в сырую мглу,
Торопятся листва и люди,
А встречный ветер на углу
Играет на пустой посуде.

И с мешаниною в мозгу,
Как на постылую работу,
Я еду к женщине в субботу
Через огромную Москву…