Александр Димитриев - Возвращение (стихотворения)

Как в мальчишеском сне, как в заветной молитве,

как в гимне

пересохшие губы шептали опять и опять:

– Я прошу тебя, слышишь, – на миг, хоть на шаг —

помоги мне,

помоги своей слабостью снова сильнее мне стать.

От горячей подушки поднимет холодная лунность,

после бурного дня наши окна темны и тихи.

Помоги мне сейчас – до утра – разбудить мою юность,

научи меня снова писать голубые стихи,

научи снова верить, что в жизни всё ясно и мудро:

мне твой шёпот понятней, чем чьи-то надменные речи.

Как же скоро погас этот наш зацелованный вечер,

боже мой, как же скоро проснулось усталое утро…

1975 (?)

Глаза смеялись чуточку игриво

на карточке, где нет и пары строк.

Я знать не знал тебя такой счастливой,

а может, грусти разглядеть не смог.

Звенел октябрь!.. И опадали листья…

И радость зайчиком от солнца на щеках.

И сердце маленькое дёргалось, как в твисте,

и право, не нуждалось в языках,

ведь новый вечер вышивал на пяльцах

берёзовые белые стихи…

Теперь сидишь. Не слушаются пальцы.

И нюхаешь дарёные духи.

Но ты же ждёшь! И пусть с того не проще —

дождись во сне, спросонок закричи, —

придёт апрель – и горло заполощут

водою талой сонные ключи.

Так почему однажды станет пусто,

так отчего в груди застыл комок?..

А я не знал тебя такою грустной,

а может, счастья разглядеть не смог.

9.02.1976, вечер

Ты меня не ревнуй, —

ведь тебя ревновать не могу я,

потому что единственным

назван тобою другой, —

так давно я стихов

никому не писал и другую

не назвать мне сейчас,

как бы я ни хотел, дорогой.

Водопадом волос

ты как прежде укрой мои плечи, —

вспомню, милая, всё

и пойму всё, певунья моя,

и согреет нас вновь

только нами завещанный вечер

в этом мире холодном,

в котором лишь ты есть да я.

12.04.1977

Уезжай. Но тебе

от меня никуда уж не деться.

Не сознаться иль просто

понять нынче не было сил,

как безмолвно вернул

я твоё убежавшее детство

и три года тайком

на руках твою душу носил.

Ты не знаешь сама,

что иного с тех пор мне сказала.

Не приняв, не звала,

но ждала, как всегда, уходя.

Перепутались рельсы

в ночи у пустого вокзала

и вагонные окна

смахнули слезинки дождя.

То, чего не предашь,

на хранение доверил, не более,

позабыв, как смешно

доверять потайные ключи, —

то, что в жизни земной

кто-то счастьем зовёт,

кто-то – болью,

мне дороже всех благ,

что когда-либо я получил.

…17.04.1977

Возвращаться не просто.

Но опять на беду

на чужой этот остров

с Петроградской бреду,

и невидимый кто-то

остановит меня

возле клиники Отта,

средь февральского дня.

Память – плетью по язве,

и не спрятать лица.

Боже праведный, разве

ты не ведал Отца?..

Все отсюда мы вышли,

но, в конце-то концов,

встречи ждут со Всевышним

дети позже отцов.

Оклеветана повесть,

порастает быльём…

Но не сгину я – то есть

будет жить моя совесть

после – в сыне моём.

…8.06.1989

Поговори со мной, поговори.

Не закрывай глаза, – я рядом, рядом.

Пусть сумрак не тревожат фонари

и шёпот улиц замечать не надо.

Двенадцать лет я не пишу стихи,

годами я невысказанным болен

и жизнь впустую прожил поневоле,

что впору мне замаливать грехи.

Ты, только ты мой рок отводишь прочь.

Не отвернёшься – чувства не остынут.

И лишь моей не станет наша дочь,

ты мамой моему не станешь сыну.

Как долго, долго я тебя искал!..

Войди в мой мир, как входят в дом и властвуй,

чтоб утро начиналось твоим «здравствуй!»

и губ прикосновеньем у виска.

Пусть годы-люди промелькнут гурьбой, —

я твоего покоя не нарушу.

Но чтоб болеть со мной одной судьбой,

в мою без веры высохшую душу

своей любовью двери отвори

и ты одна поймёшь, что мною движет.

Родная, сядем ближе, станем ближе.

Поговори со мной, поговори

…19.06.1989

Я вижу всё чаще и чаще:

осевшее небо во мгле,

под долгим дождём моросящим

меж будущим и настоящим

иду я по скользкой земле.

Один я и негде укрыться,

и нет ни пути, ни огня,

везти не берётся возница

и лишь безразличные лица

преследуют всюду меня…

Прозрение многих ко многим

приходит к нам только теперь.

К реальности надо быть строгим:

товарищ потерян в дороге

и нет тяжелее потерь.

Движение необратимо —

мы верили, дух затая.

Иду, – а дорога, вестимо,

пытается неотвратимо

вернуться на круги своя.

…30.06.1989

По наказу лицемеров сытых,

успокоившихся у Стены,

выполнили долг вы за убитых,

на носилках возвратясь с войны.

Мальчики! Безногие герои!

Счастлив тот, кто остаётся жив,

если рядом мина яму роет,

лишь твоё здоровье одолжив.

Вы ушли, не долюбив, в солдаты,

чуть не в срок оставили свой взвод,

чтоб, оглохнув в тишине палаты,

испытание вновь продлить на год.

В поздний час, когда мужчина плачет,

зубы сжав, или ничком – навзрыд,

боль слезой из раны выйдет, значит

и гнойник душевный будет вскрыт.

Ляжет боль как знак одноязычий

жёлтыми полосками на грудь.

Ноги, почку, часть мужских отличий —

нам уж это, право, не вернуть.

Пальцев не вернуть недостающих,

остальное – просто ждёт свой час.

Не оставь же, мужество, живущих

и бессилье отведи от нас.

Ослепляют белый и багряный —

на халат стекающая кровь,

запах опьяняющий и пряный

встречи с вами мне напомнит вновь.

Помню мышц торчащие лоскутья

и чернеющий некроз культи…

Кинула судьба на перепутье

поседевших, сбившихся с пути.

Никогда вас не ждала награда —

только письма из родимых мест,

в них в одной палате жили рядом

верность жён с продажностью невест.

Знали цену мы мужских истерик

и прощали многое потом, —

где, солдат, ты свой отыщешь берег, —

в водке ль, захлебнувшись полным ртом?

Только к мамам возвращайтесь смело:

вечна их любовь и нет новей.

Мать-Россия, как же ты посмела

бросить на геройство сыновей?..

…7.07.1989

Никогда я не верил в Бога,

никогда я не верил в сны,

верил только в себя немного,

в справедливость, во власть весны.

Не нуждался в святом причастьи