Наталья Метелица - Мокрый свет. Любовь: нежность и провокация

Бывает, что любовь – мятежный парус.
Красиво. Высоко.
Не навсегда.
Бывает – как вселенская зараза.
Протянута нечистая вода.

И пьет другой отравленную лужу —
Что в чистоту ладоней разлита, —
И, доверяясь лжевеликодушию,
Жизнь погибает. Больно.
Навсегда.

А есть как шепот. Тайна. Плодородно —
Лишь крепче корни, если рвет беда.
Бывает, что кого-то любит кто-то,
Не предающий веру…
Высота!
……
Но и не так бывает!.. На излёте
Тот, что отравлен, – выплюнув уста
Чужих укусов, дух облагородив,
Продолжит ЖИТЬ!
Сломали?!
Никогда!

Не жди, убийца, что, восстав из грязи,
В которую ты бросил суть креста,
Пойду и я нести как месть заразу
Тому, кто верит,
что в руках —
вода!..

Всё стало тише. Мир почти уснул
От мерного дыхания разлуки.
В той пустоте хромает старый стул,
Забывший трапезу и вкус науки,
Не завершенной формулой любви
Или другим открытием прогресса,
И онемел набросок головы
Художника, что врал без интереса…

И всё вокруг замолкло, как печаль,
Склоненная к фальшивому оскалу.
Ты от меня на день лишь уезжал,
А сколько дней в том дне – считать устала…

И сбился счет!.. И разум перемножь,
На всё, что не досчитано ночами!
И ключ в замке – как одинокий нож,
Что режет по секундам, —
но веками…

Я уже выбираю зиму.
Я уже выплетаю сон.
И выбрасываю в корзину
СЕрдца старенький
патефон…

Забываю тебя по ноте.
Умолкаю… Звенит февраль
В сто цепей…
Это кто-то бродит,
Кому старое сердце жаль…

Подбирает к нему пластинки.
В календарь выставляет май.
А я – зимняя!
Лёд да льдинки
И созвездие снежных стай…

Не раскручивай этот голос!
Не копайся в корзине той!
Тишина —
это лучшая повесть,
Когда сердце рассталось с душой!..

Разворочен сугроб могилой.
Губы белые ждут поцелуй.
Я вчера тебя так полюбила,
Что теперь
без меня
зимуй…

…Там всё проще. Там ходят по небу
Не разувшись, смердят духами
Из дешевых притонов вертепных,
Но с красивыми, ух… ногами!

Ты свободен в красивом вязнуть,
Разворочать желаний пепел,
Размешать похотливой указкой,
Опаскудив звездные степи,
Где красивое было иначе:
Разувались – не ранить травинки.
Спелым телом хрустело над плачем
Одинокой луны-сиротинки…

Я ж земная до ужаса твердь, не
Пролитая родиной в руки.
Не родная. Метельная!.. Летний,
Ты боишься такую подругу!

Ты меня поменял, как брюки,
По сезону сменив другими.
Только ветер доносит слухи,
Что ты мерзнешь на небе с чужими.

И снежинки ручные шептали,
Что ты ищешь дорогу спуститься.
Не спеши! Тут меня венчали
Со свободой – воскресшею птицей!

Я уже НАД тобой и приютом,
Что ты небом назвать изволил.
И пою о тебе как будто,
О тебе и не думая…
Воля!

Видишь, перышки сыплются с неба
Вам на твердь разорившейся страсти.
Подстрелил ты меня?!.. – и спасибо!
Значит, любишь!..
Пора разбиваться!

Ты говоришь о вере?.. Без любви
И вера та – как три калеки сразу,
Без рук, без ног, без слуха и без глаза
И даже, кажется, – без головы…

Ты думаешь, что я сильнее их —
Всех трёх, оставшихся без попеченья,
И мне есть дело и ему значенье
До Будущего – в выросших прозрениях?!

То будет далеко… Три жизни жить!
Три раза умирать и возвращаться!
И над убийцами победой посмеяться!
И… над убитыми – прощение молить…

И буду я другая!.. Не сейчас!
Победным словом вырву ревность люда,
И слабой быть устану, и забуду,
Как плачет сердце слепотою глаз…

Я БУДУ!.. Но сейчас – живой надежды,
И просто бы какой-нибудь… тряпьем… —
Чтоб утеплить в метелях ветхий дом, —
Я не найду в себе… Пустые стрежни
И то полней историей письма,
Сердечных мук хозяина живого,
Не знающего в той любви подлога,
И боль ему – и мачта, и корма!

Я не хозяин тот… И ту надежду
И веру в свое сильное плечо
Ищу в другом, кто черным облачён,
Но светел дух, снимающий одежду!

И в голой сути узнаЮ его —
Пришедшего, чтоб верить в мою силу,
Которая мне роет не могилу,
А строит дом – высокий и живой!

Но в чьей руке все три мои начала —
И Вера, и Надежда, и Любовь
Как Музы для тех будущих стихов
Меня, той – будущей, без лжи и пьедестала?!

На всю длину вонзаю пальцы в мир!
На ощупь в пустоте ищу ту руку —
Любимого, соратника, подругу…
Пусть почитатель – или мне кумир!

Но… руки не находят руки те…
И, пальцы сжав невидимых обрубков,
Сама себе – надежная голубка,
Взлетевшая к победной высоте!

Такое нежное и двуликое
Истязание, – коротая час.
А секунды над нежностью тикают.
– Мне пора уходить.
– Не сейчас.

– А когда? Если ждать осень целую,
Приручу я мгновения нежные.
Ты откроешь глаза – и вдруг смелая
Заняла мое место прежнее.

Стану сильная, стану властная,
Несвободы твоей повинная.
И вся нежность обрушится фразами,
Засыпание – между спинами.

Отпусти ты мгновенье непрошено,
Отпусти мою нежность бездомную.
Отшагать ей все лужи положено.
Ох, как сложно мне…
Ох, как сложная.

Ты не станешь моею покражею,
Я не стану твоей – пустозвонною.
Разве полнить страдания нашими?
Сиротить мою душу бездомную…

Не расстаться нам!.. Зимней околицей
Уж не с нами ли вечер да под руку?
Как же нынче щека твоя колется.
Не к любимой шел будто, а к ворогу…

Будто шел отвоевывать волюшку,
Уколоть, да больней, душу нежную.
Звезды сеют разлуку по зернышку.
Вырастает далекое… снежное.

Как же колется это холодное…
Не изведал январь страсть взаимную
Да любовь – чтобы полная, плодная,
Прорастающая озимою!..

Не любил! Вот и зверствует яростно!
Изодрал мои губы морозами!
Ах, какой ты небритый… Как сладостно
Мне не верить в прощания слёзные…

Просто было тебе нынче некогда —
Чем-то бОльшим душа потревожена.
Не расстаться нам!.. Просто ехать-то
Иногда нелегко,
но положено.