Наталья Метелица - Нет мне жизни в чуть-чуть и по капле. Стихи разных лет

Как бы ни было здесь одиноко,
Как ни резал бы год по частям,
Ты – мне радость! Мой свет. И дорога.
Ты – мне слёзы. Молитва. Мой храм.

Звук о звук искорежен мыслью.
Где-то плачет сиротский слог.
Как же Вы мне теперь ненавистны
В этом запахе чуждых дорог!..

К переносице – брови чужие,
Рот улыбкой чужою кровит,
И слова – из чужих сухожилий,
Где чужое своим не болит.

Хрустнет… Там, за окном, – два ветра
В слуги верные шли в бурелом.
Стали тесными все километры,
Если двое – не значит вдвоем…
Нет мне слов. Отпустила на волю —
Не чернить их в чернилище рта.
И глаза закрываю… С тобою
10 глаз мне – родней слепота!

Слух умножь на десятки поверий
И доверий наивных сердец —
Я уйду в тишину, чтоб потери
Не кричали в два голоса. Здесь
Я одна. Безопасно. И пусто…
Для глухих – скошен шёпот росы.
Для слепых – звёзды счастья не бьются,
Проливая рассветную синь!
Звук о звук не корежится ложью.
Слог не ищет пристанище слов.
И никто на тебя не похожий
Для ослепших, но любящих снов…

Когда ты сможешь видеть тишину
И слышать радугу, вспорхнув под небо,
То приходи ко мне, чтобы ко сну
Благословить – но о любви не требуй!

Пока та радуга себя плела
Из лент вчерашних девушек беспечных,
Я сотни раз тебя с дождем звала —
И сотни раз ты забывал о встрече.

Потом мир онемел. И тишина
Искала среди слов себе спасенье.
И я привыкла, что порой струна
МОЛЧАНЬЕМ обличает преступление!

Когда же я привыкла к тишине
И отдала все радости на небо,
Ты вспомнил, глядя в небо, обо мне
И вновь вернулся – но любви не требуй!

Не потому, что стала я как лед,
Которым удобряет кто-то виски,
А потому, что только идиот
Захочет участь вечной одалиски!

Как глупо быть понятной всем —
Как будто спица в колесе.

Пускай меня поймет лишь тот
Кто спотыкался о фокстрот!

Мечтай!.. Какая шалость и забава!
Там, за чертой, глобальный рой гудит,
Но неприкосновенно наше право
Нести себя как мудрость —
или стыд.

Идти к своей мечте как одержимый.
12 раз упасть – 13 встать!
А тем, кто сплетни впереди крошили,
Теперь хвостом за нами отставать.

Не бойся быть кому-то в осмеянье,
Не бойся ошибаться на пути
И не одалживай звонкогремящих званий,
Когда честней без звания идти.

Зовись собой – без скверны злых пророков,
Без лести, чтобы миф любви создать.
Это лишь КАЖЕТСЯ, что одиноко,
Когда другому недосуг понять.

Мало вечера… Свежесть чистую
вдохом трогаю…
проливается…
Даже боль, что была, улыбается,
Да себе и самой же завидую.

Шла за вечером… в ночь высокую.
Ведра полные…
рассыпается…
Тело бренное в звездах купается!
А к себе возвращаться?!..
…дорогою
незнакомою… предрассветною.
Вышла… Звездная… одинокая.
Вечность. Молодость. Я
длинноногая.
А идти – и не знаю-не ведаю.

Там горит уже день – три пожарища…
Я себя собираю по остовам.
Та, что ночью высокая, звездная,
Бродит днем по земле, точно кладбищу.

Но сгорает и день, что пожертвован
Для вечерней зари.
Возвращается!
Даже боль, что была, улыбается!
Ночью худшая мысль мне —
блаженная…

Ты думаешь, что я тебе судья?.. —
Ушедшему без слова о прощеньи,
Когда я разбирала мир на звенья —
И не потеряна,
и не горда.

Тот мир придуман нами изначально —
Свободно, добровольно, как мечта,
Которая не ждет исход печальный,
Но и не ведает, где высота.

И что судить?.. Жестокие законы
Для страсти, именуемой любовь?!
О нет, не говори, что был влюбленный!
Возможно, ты влюбиться был готов.

Что о любви мы знаем у костра,
Где выгорают наши ночи плотью, —
Когда лишь в измозоленной заботе
Есть свет любви
и истина добра.

Уже слишком поздно меняться.
С тобою мы – будто две глыбы.
А если Поэту вмешаться,
То стало б нас вместе
как три бы!

Уже слишком поздно меняться.
Мы два сочно вызревших плода!
Пусть рифма безумствует в танце,
Такая поэтам работа…

Уже слишком поздно меняться.
Ты прочен, как будто из камня.
А мне с моей рифмой скитаться
То в шёлке, то в простенькой ткани.

Я тканью на камень ложилась,
Удары от ног получая, —
И кровью по тряпке струилась
Твоя благодарность мужская.

Уже слишком поздно меняться.
Я рифмы на улице пела.
Ты милостыню не стеснялся
Подать в то тряпье между делом.

Ты такой же, как и прежде.
Ты такой же, как всегда.
Но пришла в твоей одежде
С твоим именем беда.

Твоим голосом кричала.
Твоей силой – синяки.
Будто не было начала
У моей Любви-реки.

Я искала отраженье
Прежде милого лица.
Речка треснула движеньем —
Показала подлеца.

Раздевала я чужое,
Имя чистила на слух,
Отмывала слой за слоем
Красоту невинных рук.

Но закончилось – до латки.
Капли спутались в клубки.
Ты такой же. Только в прятки
Заигрались у реки…

Не сбылось? А было ли что-то?
Радость? Обрывы
слова
посередине не
предложенного?
Когда ты уходил от меня на работу,
Возвращался —
и уходил снова,
на себя не похожий?

Было ли, когда ночи разбивались
о дыхание, живущее незнакомым
мне?
И звонок, желающий сАмой малости —
зарисовку в евроокне,
Когда ты снова шел на какую-то «срочно-работу».
Вымешивал. Склеивал… Строил.
И ведь получалось хорошее
что-то.
И расстроен,
Когда не очень… То стены, то крыша…
То машина, что ехала к ним
по весенним дорогам…
Любовь капала сверху неслышно.
Утекала…
Сработано.
Плохо…

И закончилось. От невнимания.
К каждой мелочи, что вчера еще
важное.
Выстроены чужие здания
двухэтажные.
Но какой ценой?.. Самой малостью!
Видеть тебя по 4 минуты.
Плакать —
до старости.
И забывать —
как будто…