Наталья Метелица - Нет мне жизни в чуть-чуть и по капле. Стихи разных лет

Меня не хватит на простой итог…

Сегодня падал дождь… Как сорванные бусы.
Хрустело под и на. В зубах – жемчужный тальк.
И лужи пили лоск седого послевкусия
И путались ненужностью в ногах.

На шее ничего. Едва заметный след
От сорванной любви. Кровоподтёк души.
И сердце в лунный дождь хотело просто тлеть,
Не успевая в мире этом жить.

А ветер шел в лицо. Нанизывал на нить
Оставшийся в живых нерукотворный жемчуг.
И надевал на шею – сохранить
Мой путь, рожденный и седым, и млечным…

Моя любовь – как мир без солнца.
Моя любовь – как свет слепой.
Вставая на ноги, кость бьется
И плачет голой кривотой.

Когда твоя любовь поднимет
Живую пыль вчерашних сил,
То даже плач в костях – родимый
За то, что ты его любил.

И обрастают плотью рёбра.
И кость сплетается в металл —
Не тот, которым разум содран,
А тот, что к свету поднимал!

Бывает, что любовь – мятежный парус.
Красиво. Высоко.
Не навсегда.
Бывает – как вселенская зараза.
Протянута нечистая вода.

И пьет другой отравленную лужу —
Что в чистоту ладоней разлита, —
И, доверяясь лжевеликодушию,
Жизнь погибает. Больно.
Навсегда.

А есть как шепот. Тайна. Плодородно —
Лишь крепче корни, если рвет беда.
Бывает, что кого-то любит кто-то,
Не предающий веру…
Высота!
……
Но и не так бывает!.. На излёте
Тот, что отравлен, – выплюнув уста
Чужих укусов, дух облагородив,
Продолжит ЖИТЬ!
Сломали?!
Никогда!

Не жди, убийца, что, восстав из грязи,
В которую ты бросил суть креста,
Пойду и я нести как месть заразу
Тому, кто верит,
что в руках —
вода!..

У меня то дождь, то солнце.
Это даже хорошо!
Я люблю, когда забьется
Звездопад под капюшон!

Мне твой смех – точно россыпь в поле.
Пахнет летом. Парит звездой.
Я забыла, что нынче гастроли
У осенней поры. Листьев зной
Заливал мою душу напрасно —
Всё тебе: и внимающий слух,
и распахнутый взгляд кареглазый,
и душа – из протянутых рук!

Вся тебе: в летнем ситцево-юном —
И в блистательном шике мадам,
Чьи морщинки дрожат, словно струны,
Что рассыпали листья к ногам!

Всё стало тише. Мир почти уснул
От мерного дыхания разлуки.
В той пустоте хромает старый стул,
Забывший трапезу и вкус науки,
Не завершенной формулой любви
Или другим открытием прогресса,
И онемел набросок головы
Художника, что врал без интереса…

И всё вокруг замолкло, как печаль,
Склоненная к фальшивому оскалу.
Ты от меня на день лишь уезжал,
А сколько дней в том дне – считать устала…

И сбился счет!.. И разум перемножь,
На всё, что не досчитано ночами!
И ключ в замке – как одинокий нож,
Что режет по секундам, —
но веками…

Я уже выбираю зиму.
Я уже выплетаю сон.
И выбрасываю в корзину
СЕрдца старенький
патефон…

Забываю тебя по ноте.
Умолкаю… Звенит февраль
В сто цепей…
Это кто-то бродит,
Кому старое сердце жаль…

Подбирает к нему пластинки.
В календарь выставляет май.
А я – зимняя!
Лёд да льдинки
И созвездие снежных стай…

Не раскручивай этот голос!
Не копайся в корзине той!
Тишина —
это лучшая повесть,
Когда сердце рассталось с душой!..

Разворочен сугроб могилой.
Губы белые ждут поцелуй.
Я вчера тебя так полюбила,
Что теперь
без меня
зимуй…

…Там всё проще. Там ходят по небу
Не разувшись, смердят духами
Из дешевых притонов вертепных,
Но с красивыми, ух… ногами!

Ты свободен в красивом вязнуть,
Разворочать желаний пепел,
Размешать похотливой указкой,
Опаскудив звездные степи,
Где красивое было иначе:
Разувались – не ранить травинки.
Спелым телом хрустело над плачем
Одинокой луны-сиротинки…

Я ж земная до ужаса твердь, не
Пролитая родиной в руки.
Не родная. Метельная!.. Летний,
Ты боишься такую подругу!

Ты меня поменял, как брюки,
По сезону сменив другими.
Только ветер доносит слухи,
Что ты мерзнешь на небе с чужими.

И снежинки ручные шептали,
Что ты ищешь дорогу спуститься.
Не спеши! Тут меня венчали
Со свободой – воскресшею птицей!

Я уже НАД тобой и приютом,
Что ты небом назвать изволил.
И пою о тебе как будто,
О тебе и не думая…
Воля!

Видишь, перышки сыплются с неба
Вам на твердь разорившейся страсти.
Подстрелил ты меня?!.. – и спасибо!
Значит, любишь!..
Пора разбиваться!

Ты говоришь о вере?.. Без любви
И вера та – как три калеки сразу,
Без рук, без ног, без слуха и без глаза
И даже, кажется, – без головы…

Ты думаешь, что я сильнее их —
Всех трёх, оставшихся без попеченья,
И мне есть дело и ему значенье
До Будущего – в выросших прозрениях?!

То будет далеко… Три жизни жить!
Три раза умирать и возвращаться!
И над убийцами победой посмеяться!
И… над убитыми – прощение молить…

И буду я другая!.. Не сейчас!
Победным словом вырву ревность люда,
И слабой быть устану, и забуду,
Как плачет сердце слепотою глаз…

Я БУДУ!.. Но сейчас – живой надежды,
И просто бы какой-нибудь… тряпьем… —
Чтоб утеплить в метелях ветхий дом, —
Я не найду в себе… Пустые стрежни
И то полней историей письма,
Сердечных мук хозяина живого,
Не знающего в той любви подлога,
И боль ему – и мачта, и корма!

Я не хозяин тот… И ту надежду
И веру в свое сильное плечо
Ищу в другом, кто черным облачён,
Но светел дух, снимающий одежду!

И в голой сути узнаЮ его —
Пришедшего, чтоб верить в мою силу,
Которая мне роет не могилу,
А строит дом – высокий и живой!

Но в чьей руке все три мои начала —
И Вера, и Надежда, и Любовь
Как Музы для тех будущих стихов
Меня, той – будущей, без лжи и пьедестала?!

На всю длину вонзаю пальцы в мир!
На ощупь в пустоте ищу ту руку —
Любимого, соратника, подругу…
Пусть почитатель – или мне кумир!