Фома Хопко - Основы Православия

Однако тут необходимо заметить, что упражняться в такой молитве без руководства духовного отца и подлинного церковного смиренномудрия — значит обрекать себя на духовную катастрофу, на искушения «духовной прелести».

Смысл Иисусовой молитвы состоит в напряжённом стремлении к Богу, в любви ко Христу, в забвении своего собственного эгоистического существования ради жизни во Христе. Подменяя же этот смысл идолопоклонническим интересом к духовным упражнениям, «плодам духовности» и «мистицизму», дьявол искушает нас остаться в рамках любви к самим себе и в конечном итоге совершенно изолировать себя от Бога, что неизбежно означает сумасшествие и духовную смерть. Вот что писал об этом св. Нил Синайский:

И вот что находим мы по этому поводу у св. Григория Синаита (XIV в.):

Однако, можно творить Иисусову молитву во всякое время, при всяком труде или занятии, не связывая её ни с ритмом дыхания, ни с положением тела. Цель такой молитвы та же, что и вообще у всякой молитвы: единение человека с Богом через всё возрастающую память о Его присутствии и непрерывное взывание к Его имени.

Также возможно обращаться к Иисусовой молитве в особо трудные моменты. Например, когда греховные искушения пытаются войти в сердце человека, они натыкаются на молитву и отражаются её благодатью. Как сказал св. Иоанн Лествичник: «бей супостатов именем Иисусовым; ибо нет сильнейшего оружия ни на небе, ни на земле» («Лествица», Слово 21). Несомненно, что живя в этом мире, мы не можем избежать искушений. Когда же это случается, то мы либо немедленно поддаёмся искушению и согрешаем; либо пытаемся оградиться от него собственной силой воли, но всё равно, после долгих усилий и мук, бываем побеждены; либо, наконец, можем противиться искушению силой Христовой, присутствующей в нашем сердце благодаря молитве. Это не означает, конечно, что возможно «отогнать» искушение молитвой, или что Бог волшебно является, чтобы вызволить нас, скорее это означает такую наполненность души благодатью и силой Божьей, что искушение просто «не срабатывает». Именно об этом ап. Иоанн написал: «Всякий пребывающий во Христе не согрешает»(1 Ин. 3.6).

Всякая настоящая христианская молитва должна быть молитвой в Духе. Мы молимся Богу Отцу через Христа, Сына и Слово Божье, в Святом Духе, независимо от того, сознаём ли мы это или нет. Молитва не является одиноким воплем человека через пустынные пространства к далёкому Богу, она уже предполагает пребывание человека в Святом Духе.

Из всех православных молитв только одна обращена непосредственно ко Святому Духу, это — «Царю Небесный», которая начинает всякое молитвословие и этим создаёт те условия, в которых оно совершается.

Эта молитва о ниспослании Святого Духа показывает, что Дух уже присутствует в человеке, давая ему возможность взывать к Отцу. В этом и заключается тайна человеческой природы, что он тогда наиболее подлинно является человеком, когда в нём обитает Святой Дух.

Обращаться к Богу «Отче наш» возможно только в Духе; называть Иисуса Христа «Господом» возможно только в Духе; — любая молитва возможна только в Духе. Слова псалмов, молитв святых, литургическое богослужение Церкви — всё есть «дыхание Духа Святого». Даже когда люди не знают, как молиться или о чём просить, Святой Дух в это время молится в них, чтобы у них было всё, в чём они нуждаются, и чтобы исполнилась воля Божья.

Итак, молитва в Духе, также как и молитва о Духе, направлена на «стяжание Духа», чтобы человек благодатью Божьей сделался бы святым. Это — главное таинство духовной жизни. Ибо, как сказал бл. Августин, человек, ищущий Господа, уже найден Им.

В своём первом Послании к коринфянам апостол Павел говорит об особом виде молитвы в Духе. Это — духовный дар «говорения языками». Обладающий им, славит Бога на языке, непонятном ему. Согласно апостолу, который сам обладал этим даром, такая молитва в Духе не приносит пользы человеку, если она не будет изъяснена «или откровением, или познанием, или пророчеством, или учением». Он говорит, что она не должна быть творима в церкви, если никто не способен её истолковать, и что ревнующие о «дарах духовных» должны стараться «обогатиться ими к назиданию Церкви» и не должны быть «дети умом», но быть «по уму… совершеннолетними». И что все должны стремиться пророчествовать, то есть изрекать Слово Божье чётко и ясно, чтобы сторонние наблюдатели провозгласили бы, что они не «беснуются» и что «истинно с ними Бог». И, наконец, апостол говорит, что всё должно быть «благопристойно и чинно» (1 Кор. 14.40).

Богомыслие, размышление о Боге, отличается от любой молитвы, даже от безмолвной, тем, что оно является созерцанием Его мира и Его дел. Обычно оно начинается медленным и внимательным чтением Библии, писаний Отцов Церкви и святых. Во время чтения можно стараться всей силой мыслей и воображения войти в то, о чём повествуется, или же можно просто читать или слушать в безмолвии, ничего конкретного не обдумывая, не воображая, чтобы Слово Божье вошло в ум и сердце и осталось там, в назначенное время принеся свой плод.