Мирослав Крлежа - Избранное

Г л е м б а й. Kein Wort mehr, bitte, ja! [348] Пожалуйста, ни слова больше! (нем.)

Л е о н е. А впрочем, ты прав, какой смысл? Ты говоришь — эта дама обворожительна, и это все, что ты о ней знаешь. Она обворожительна — это для тебя ultima ratio! [349] Решающий довод (лат.) . Действительно, она тебя так заворожила, что ты пошевельнуться не можешь. Загипнотизировала, как боа-констриктор.

Г л е м б а й. Es ist viehisch, was du da zusammensprichst, verstehst du? Und sagst du nur noch ein Wort, ich hau’ dich nieder wie einen Hund! [350] То, что ты говоришь, — скотство, понятно тебе? И если ты скажешь еще хоть слово, я изобью тебя, как собаку! (нем.)

Л е о н е. Я сказал тебе, не кричи на меня! Эта женщина годами убивает тебя морально и разоряет, мне стыдно за тебя! Многие годы я испытываю чувство стыда за тебя, годами я избегаю своего родного дома! Ты — посмешище для всего города!

Г л е м б а й. Замолчи! Скажи еще слово, и я тебя…

Л е о н е. Не замолчу! Я много лет собирался сказать тебе все это. Она обворожительна! Неужели ты думаешь, что этот болван обер-лейтенант Балочанский ходит сюда, чтобы играть с тобой в бридж? Нет, его тоже обворожила госпожа баронесса! Ты позволил шлюхе обворожить себя, а мы годами не смеем людям в глаза глядеть от стыда…

Г л е м б а й (выйдя из себя, кричит на самых высоких нотах срывающимся голосом) . Wa-a-as? [351] Что-о-о? (нем.)

Л е о н е. Да, она просто шлюха без роду без племени и…

Г л е м б а й. Wa-as? Du, so, deinem Vater? [352] Ты, так, своему отцу? (нем.) Замолчи… (Задохнулся, в глазах у него потемнело от бешенства, и он бросился на Леоне; прежде чем тот успел опомниться, он изо всей силы ударил его по лицу. Эта пощечина разожгла в нем дикую, стихийную, плебейскую ярость; он еще раз ударил Леоне что есть силы, тот, инстинктивно отступив на два шага, споткнулся о качалку и, потеряв равновесие, упал.)

Г л е м б а й (в момент, когда Леоне падает, хрипит, не помня себя) . Hier hast du, was du suchst, hier, na! [353] Вот тебе то, чего ты добивался, на! (нем.) (Тренированным движением, более быстрым, чем падение Леоне (оно относительно медленно), наносит ему тяжелый и мастерский боксерский удар прямо в зубы с такой силой, что Леоне переваливается через качалку, как неживой.)

Л е о н е (не ожидавший такого дикого взрыва бешенства, вскочил на ноги, выпрямился и по-глембаевски, как зверь, в котором проснулся инстинкт хищника, с окровавленными руками и лицом, пошел на Глембая, кипя ненавистью, будто собираясь вернуть удар. Однако в этот момент разум возобладал над инстинктом, и Леоне вытирает платком окровавленный нос и рот, а затем — потрясенно и тихо) . Спасибо вам на этом, сударь! (Осматривает свои окровавленные руки, ощупывает рот и зубы, из носа по рубашке течет кровь.) Чудно, великолепно! В вашем стиле! Глембаевский argumentum ad hominem! [354] Доказательство, убедительное для лица, к которому оно обращено (лат.) . (Идет к умывальнику, смывает кровь с лица, полощет рот. Смачивает полотенце каким-то дезинфицирующим средством и пытается остановить кровь.)

Глембай, как эпилептик, в депрессии глядит перед собой невидящими глазами. Затем тяжелыми, старческими шагами, как пьяный, идет и падает в кресло. У него сердцебиение, он прижимает руки к левой стороне груди. Дышит с трудом, задыхаясь, как при астме. Пауза.

Леоне все еще промывает у умывальника нос, зажимает его рукой, пытается остановить кровь, но безуспешно. Кровь продолжает течь струйкой; снаружи слышен ветер и шум дождя.

Л е о н е (смирившись, но твердо) . Последний раз я с тобой разговаривал после похорон Алисы. Это было одиннадцать лет назад. Сегодня утром я уезжаю; мы больше не увидимся. Это последняя страница нашего счета. Это ликвидация по-глембаевски! Так вот, я хочу тебе сказать: когда я через год после маминой смерти приехал из Кембриджа, я встретил тут то же, что и сейчас: votre cousin germain monsieur de Fabriczy, et comme chevalier de l’honneur de la baronne, un certain de Radkay, lieutenant-colonel de la Cavalerie Impériale [355] Вашего кузена, господина Фабрици, и, как почетный конвой баронессы, подполковника императорской кавалерии Радкая (франц.) . . Был тут еще некий судебный пристав, по фамилии Холлешег, если не ошибаюсь. Прототип теперешнего обер-лейтенанта фон Балочанского. Все эти господа были очарованы милостивой госпожой баронессой. Ее «Лунная соната», ее вышитые шелком розы «Марешаль-ниль», ее умение вести беседы и ее лотарингские гобелены! В числе прочих госпоже баронессе удалось очаровать и меня! Притом именно своей «Лунной сонатой»! Unsere Sonate war wirklich eine Mondscheinsonate [356] Наша соната была поистине «лунной» сонатой (нем.) . , quasi una fantasia [357] Как бы фантазией (итал.) . , наверху, в вилле «Над Липой»! И только в Кембридже, среди туманов, несколько месяцев спустя, задним числом я понял, что такое шарм этой дамы. Только тогда я понял, что́ у нас, Глембаев, называется moral insanity! Да! Это значит быть на содержании у старика, иметь при этом трех любовников и бояться двадцатилетнего студента из Кембриджа. Эта женщина зажала меня между своих ног, чтобы избавиться от всякого контроля!

Г л е м б а й (снова встает, яростно подступает к Леоне и отрывает его от умывальника) . И ты мог смотреть мне в глаза?

Л е о н е. Я тогда защищал свою докторскую диссертацию. Мне был двадцать один год. А потом я уехал и больше не появлялся здесь. Я уехал! Мне было стыдно перед покойной мамой. И если есть человек, могущий призвать меня к ответу, — это только мама! Никак не ты!

Глембай хватается за сердце, словно его кольнуло, задыхается, идет к открытому окну и глотает ночной воздух. Ему явно плохо. Качаясь, как пьяный, он добирается до стены и звонит слуге. Тишина. Звонок раздается где-то далеко в коридоре. Тишина. Слуги нет. Глембаю плохо. В голове у него мутится. Он подходит к столу, трясущейся рукой наливает воды из графина и делает несколько глотков. Слуги все нет. Глембай идет к стене и снова звонит. Слышно, как звонок неприятно дребезжит в тишине. Тяжелой походкой Глембай возвращается к окну, снова глотает воздух, с трудом тащится к креслу, садится, но тут же встает и, пошатываясь, начинает ходить по комнате, закуривает сигару. Леоне все еще останавливает кровь, идущую из носа. Входит к а м е р д и н е р, очень встревоженный и еще заспанный.

Г л е м б а й. Sagen Sie, bitte, der gnädigen Frau Baronin, sie soll sofort herkommen! Wecken Sie die Gnädige, aber schnell! [358] Скажите, пожалуйста, ее превосходительству госпоже баронессе, чтобы она сейчас же пришла! Разбудите ее превосходительство, и поскорее! (нем.)

Отдав распоряжение, он продолжает шагать взад-вперед среди мебели, загромождающей маленькую комнату. От сигары ему нехорошо, он бросает ее; садится в кресло, опершись руками о колени, беспокойно раскачивается верхней частью тела и тяжело дышит, удивленно и недоверчиво качая головой. У него болит сердце. Он задыхается. Глубокие вздохи.