Эжен Сю - Зависть

- Или я бы убил вас, или вы меня…

- Вероятно. Ведь нас разделяло бы лишь десять шагов, или же мы продемонстрировали бы большую неловкость. Но хотеть убивать людей - это еще не все, дорогой мой. Надо им объяснить, по крайней мере, за что вы стремитесь их убить.

- Я хочу вас убить потому, что я вас… ненавижу.

- Ну и ну!

- Не смейтесь, господин де Пон-Бриллан, не смейтесь.

- Это трудно, хоть я и стараюсь. Допустим, вы меня ненавидите, а по какой причине?

- Мое имя для вас так же несущественно, как и причина моей ненависти.

- Вы думаете?

- Да.

- В добрый час! Как видите, я славный малый. Ну, согласен, вы меня ненавидите, а дальше?

- Вы убьете меня или я вас.

- Ах, решительно, это у вас твердое намерение.

- Господин Пон-Бриллан, оно настолько твердое, что я хочу привести его в исполнение сию минуту.

- Дорогой мой, бабушка меня обещала проводить в этом году на первый бал в Оперу. Так вот, я уверен, вы интригуете меня гораздо больше, чем мое первое вступление в парижский свет.

- Я вам говорю, господин де Пон-Бриллан, что мы будет драться с вами сейчас.

- Здесь, в этой лощине?

- Да.

- Без света?

- Мы не нуждаемся в более ярком освещении.

- А чем мы будем биться?

- Моим ружьем.

- Одним ружьем?

- Да.

- Это любопытно. И каким же образом, объясните.

- Вы сойдете с коня.

- А потом?

- Подберете на дороге несколько камешков…

- Камешков? - Рауль разразился смехом. - Вот как! Вы теперь решили, что мы будет драться камнями.

Ну что же, это менее трагично, чем прибегать к ружью, и совсем в духе сражения между Давидом и Голиафом. Вы захватили пращу, милейший? Но мы понесли небольшой ущерб.

- Я вам сказал, что вы подберете два-три камешка на дороге. Вы их сожмете в кулаке…

- Я знаю: чтобы играть в чет и нечет.

- Темнота не помешает сосчитать камни. Выигравший возьмет ружье, приставит его к груди неудачника и выстрелит. Теперь вы видите, господин де Пон-Бриллан, что для этого нам вполне достаточно света.

Тон Фредерика был так суров и решителен, а голос настолько изменился, что маркиз сначала не мог никак объяснить себе это странное приключение, в которое он попал. Затем, вспомнив вечерний разговор, происшедший накануне в салоне его бабки, он громко расхохотался и воскликнул:

- Честное слово! Шутка великолепна, теперь я все понял!

- Объяснитесь, г-н де Пон-Бриллан.

- Это весьма просто. Вчера вечером у моей бабушки рассказывали истории о грабителях и ночных нападениях и подшучивали над моей отвагой. Я же ручался за свою храбрость. Одним словом, я проявил некоторую бесшабашность. Итак, это испытание, устроенное с целью проверить меня. Ведь знают, что возвращаясь из Монтеня, я обязательно буду проезжать через эту впадину. Можете сказать тем, кто вам заплатил за это, что я - смею надеяться - ловко выпутался из приключения, так как, слово дворянина, я сначала принял все всерьез. Спокойной ночи, смельчак, дайте мне проехать. Уже поздно, и я едва ли успею прибыть в Пон-Бриллан, чтобы переодеться к обеду.

- Господин де Пон-Бриллан, это не шутка, не испытание. Вы не поедете, а сойдете на землю.

- Ну, довольно же! - резко сказал Рауль. - Вы заслужили свои деньги - посторонитесь с дороги, чтобы я мог проехать.

- Сойдите с коня, господин де Пон-Бриллан, сойдите!

- Хорошо же! Тем хуже для вас. Если я вас задавлю!… - крикнул Рауль, устремляясь вперед.

Но Фредерик, схватив коня за поводок, так резко осадил его, что животное подогнуло колени.

- Ты осмелился прикоснуться к моему коню. Ах, негодяй! - воскликнул Рауль, подняв хлыст и наугад хлестнув им. Но он рассек лишь пустоту.

- Этот удар хлыстом - оскорбление. Я дорожу тем, что получил его. Теперь вы будете трусливым негодяем, если откажетесь сию минуту сойти на землю.

Маркиз говорил правду. Сначала он был смущен приключением, но потом подумал, что все это только затея с целью его напугать. Однако, слыша суровый и грозный голос Фредерика, дрожавший от сдерживаемого бешенства, он вернулся к первой мысли и понял, что встреча оказалась серьезной.

Как уже говорилось, Рауль был храбр от природы, к тому же он приобрел светский опыт двадцатипятилетнего мужчины и был воспитан на примере своей бабки в духе дерзкой насмешливости. Итак, хотя он не смог угадать, кто его противник, почему он ненавидел его и провоцировал с таким ожесточением, Рауль ответил на этот раз серьезно, тоном рассудительным и спокойным:

- Выслушайте меня вы, чье лицо я не вижу и кто скрывает свое имя. Вы меня дерзко провоцируете, называете трусом. Я хотел вас наказать, как наказал бы проходимца, который меня оскорбляет в лесном закоулке. К несчастью, ночь помешала мне точно нанести удары, но такое намерение у меня было. Так что можете принять это за наказание. Вам известно, кто я, и если вам этого наказания недостаточно, пришлите завтра в замок Пон-Бриллан двух уважаемых людей. Если вы их знаете, в чем я сомневаюсь, учитывая ваши действия. Эти люди вступят в переговоры с двумя моими друзьями - виконтом де Марсильи и герцогом де Морвилем. Ваши секунданты, если они согласятся, скажут моим друзьям ваше имя и причину вызова, с которым, как вы сказали, вы письменно обратились ко мне в это утро. Эти господа решат между собой, что надлежит делать. Что касается меня, то я полностью подчинюсь их решению. Вот как должны действовать воспитанные люди. Если вы этого не знаете, любезный, я вас научу.

- Довольно слов, ближе к делу, г-н де Пон-Бриллан, - сказал Фредерик дрожащим голосом, - будете вы драться здесь, сейчас?

- Опять эта ваша дуэль с камешками и ружьем? - ответил Рауль, озираясь вокруг, словно желая изучить место, где он находился. - Это уже становится скучным.

- Вы отказываетесь?

- Да что это такое? - воскликнул Рауль, ища средство положить конец этой встрече и желания выиграть время и отвлечь внимание Фредерика. - Мне семнадцать лет, я люблю жизнь и обожаю удовольствия. И я должен, неизвестно зачем, рисковать жизнью ночью, быть убитым, как собака, на пустынной дороге. Полно. Если бы вы говорили со мной о красивой дуэли при свете солнца, со шпагой в руке, - в добрый час! Но засада, да к тому же для моей первой дуэли? Вы безумны.

- Господин маркиз, вы на коне, а я пеший. Ночь, темна и я не могу ударить вас в лицо, но считайте, что я это сделал. Будете вы теперь драться?

- Вы будете просить об этом завтра днем у меня дома. Я отвечу вам согласием или велю вышвырнуть вас за дверь.

- Господин де Пон-Бриллан, берегитесь!

- Чего же?

- Надо, чтобы вы или я остались здесь.

- Так пусть это будете вы! И на этом спокойной ночи, милейший.

Произнося эти слова, он вдруг яростно вонзил шпоры в бока коню, который совершил огромный прыжок, рванувшись вперед, словно брал препятствие. Своей грудью он так сильно толкнул Фредерика, что тот покатился на землю.