Эжен Сю - Зависть

В самом деле, ранение Рауля де Пон-Бриллана было достаточно серьезным и удерживало его в постели, к его большому огорчению.

Раз он был не в состоянии распоряжаться и воодушевлять своих людей, бездействие распространилось на всех обитателей замка. Старая маркиза беспокоилась только из-за раны внука и не думала о наводнении и его жертвах. Она даже выбранила патрона лодки, на которой маркиз пытался оказать помощь несчастным, за то, что тот не помешал безумной затее Рауля.

Мадам Бастьен иначе понимала свой долг. Она видела решительный взгляд сына, когда тот отправлялся навстречу опасности. Несколько отвлекали ее от постоянных тревог трогательные заботы о тех, для кого она стала надеждой и опорой.

В таком беспокойстве Мари провела три долгих дня. Скоро уровень воды начал спадать, дороги стали пригодны для сообщений. Несколько починенных мостов позволили оказать пострадавшим эффективную помощь.

По мере того, как вода сходила, несчастные которых стихия выгнала из жилищ, спешили с горьким нетерпением убедиться в размерах своего бедствия или разорения.

К вечеру четвертого дня ферма мадам Бастьен, которая еще накануне служила прибежищем для всех, стала такой же пустынной, как обычно.

Семья Жана-Франсуа единственная осталась тут, так как не имела больше никакого крова.

Когда по дороге на Пон-Бриллан можно уже было двигаться, доктор Дюфур, бывший в чрезвычайном беспокойстве, поспешил на ферму и убедился с удивлением и радостью, что, несмотря на волнение и усталость этих ужасных дней, никто из друзей не нуждается в его помощи. Он узнал от Мари о совершенном выздоровлении Фредерика и после двухчасовой беседы покинул ферму радостный и довольный.

Рауль де Пон-Бриллан скоро узнал, что молодым человеком, спасшим его, оказался Фредерик Бастьен.

Маркиз, который еще находился на положении лежачего больного, попросил свою бабку поблагодарить Фредерика.

Старая вдова, которая еще не отказалась от проекта сделать возлюбленной своего внука эту прелестную даму, которая жила неподалеку от замка почти все время без мужа, нашла со свойственным ей наивным бесстыдством этот случай весьма подходящим для того, чтобы начать интригу, как она сказала Зербинетте. Итак, решив встретиться с мадам Бастьен, к которой она дважды приезжала напрасно, маркиза села в парадный экипаж и отправилась на ферму.

На этот раз Маргарите не было нужды обманывать старуху, что мадам Бастьен не было дома. Ведь она уже много дней постоянно уходила и разъезжала, посылая во все стороны помощь и утешение.

Маркиза, задетая бесплодностью этого визита за живое, сказала, после возвращения своей верной Зербинетте:

- Вот незадача! Честное слово, можно подумать, что эта маленькая дурочка намерена не встречаться со мной. Эти препятствия приводят меня в нетерпение. Ведь я так хотела достичь своей цели! Конечно же, Рауль не должен узнать о столь блестящем начале игры, которую я затеяла, чтобы помочь этому простофиле. Надо же! Ради признательности к ее сыну Рауль не вправе пренебрегать матерью и мешать нам. Это случай классический, и я хочу дать урок нашему милому мальчику.

* * *

Настало 31 декабря. Прошло пятнадцать дней после наводнения.

Бедствие оказалось огромным. Повсюду группы несчастных, вернувшихся домой, находили развалившиеся стены, залепленные тиной, обвалившиеся крыши, смытый урожай, погибших домашних животных…

Это было всеобщее опустошение.

Одни потеряли все свои запасы провизии, собранной по кусочку, по колоску или с трудом купленной на зиму.

У других вода поглотила поросенка или корову - настоящее сокровище для бедняка; у третьих не было теперь даже матраса, на котором спала, бывало, вся семья. Наконец, у всех обработанные поля, за которые заплатили высокую арендную плату, находились в плачевном состоянии.

Виноградник был вырван и унесен, как и бочонки с вином, которые хранились семьями и входили в счет арендной платы. Ее же они обязаны были отдавать по договору. Итак, все эти несчастные, работавшие от зари до зари и едва сводившие концы с концами, в результате нескольких дней наводнения должны были впасть в еще большую нищету, из которой им не суждено уже выбраться в течение нескольких лет.

Маркиз де Пон-Бриллан и его бабка вели себя более чем щедро. Они послали 20 тысяч франков мэру и 2 тысячи кюре на другой день, когда вода спала.

Мы уже говорили, что Мари не обладала другими средствами, кроме скромной суммы, высылаемой мужем на содержание ее и сына. Из этой суммы, столь незначительной, она еще пыталась выкраивать часть на милостыню беднякам. Мари незамедлительно написала мужу, которого удерживали дела в Берри, прося его выслать две или три тысячи франков, чтобы оказать помощь пострадавшим.

Месье Бастьен прислал ответ, в котором интересовался, не смеется ли она над ним, ибо в результате наводнения занесены песком и илом десять арпанов его лучших земель в Вале, поэтому он далек от того, чтобы помогать другим. Напротив, он сам надеется получить возмещение убытков. Его дела подходят к концу, и он скоро приедет на ферму, чтобы выяснить величину своих потерь и попросить помощи у правительства.

Мадам Бастьен, больше опечаленная, чем удивленная, ответом своего мужа, решила найти другой выход.

У нее были кое-какие драгоценности, доставшиеся в наследство от матери. На ферме имелись пятнадцать серебряных приборов и еще несколько предметов из серебра - молодая женщина послала Маргариту в город продать драгоценности и серебро.

Все это принесло две тысячи франков. Давид попросил у Мари позволения удвоить эту сумму. Эти деньги, собранные от всего сердца, стали ощутимым подспорьем для многих несчастных.

Пересекая с сыном местность, пока Давид занимался покупками, Мари видела все своими глазами и подкрепляла благодеяния трогательными словами. Одних она оделяла ягодами, других бельем, третьих одеждой. Все было распределено молодой женщиной со знанием дела, кстати и согласно нуждам каждого.

Жак Бастьен являлся владельцем обширного и могучего ельника. Молодая жена, предвидевшая ярость мужа, когда он узнает о крупном покушении на его собственность, решила вырубить тысячу самых лучших елей, Таким образом дома, лишенные кровель, оказались покрытыми на зиму. Сверху на грубо сделанные балки и перекрытия накладывался толстый слой терна, прочно скрепленный длинными и гибкими стеблями.

Давид, видевший во время путешествия различные постройки, сооруженные так, чтобы они могли противостоять ветрам и лавинам с гор, подал крестьянам мысль о таких крышах. Он руководил их работой и помогал, используя знания, накопленные за долгие скитания.

Наводнением были снесены несколько мельниц и домашних печей. Эти печи обычно строились снаружи, так что они выдавались из-под щипцов крыши. Чтобы покупать хлеб в городе, находившемся достаточно далеко от этих разбросанных жилищ Валя, нужно было дорого платить и, кроме того, приходилось терять почти весь день на дорогу. А время после наводнения ценилось особенно дорого. Давид видел, как египетские кочевники толкут зерно между двумя влажными камнями, а потом делают из него лепешки и выпекают в горячей золе. Он рассказал об этом семьям, которые лишились печей, и они воспользовались этим несложным и удобным способом.