Петр Радченко - На заре

— Давай про криниченьку [581] Криниченька, криница — колодец, родник, источник. — прим. Гриня !

Соня растерянно оглянулась по сторонам. К ней подошел Жебрак, дотронулся до плеча.

— Ну, чего ты смутилась? Здесь же все свои! Спой.

— Боязно, Николай Николаевич, — шепнула Соня. — Людей много.

Взводный уже стоял с гармошкой в руках на площадке у рубки и, подзывая Соню к себе, говорил:

— Сюда, сюда, сестрица!

Соня поднялась на площадку, повела глазами вокруг, как бы спрашивая взглядом: «Что же спеть вам?» Все притихли, ждали. И Соне вдруг пришел на ум вечер, когда она сидела с Виктором на берегу Кубани. В черной воде купался месяц. Тихо шелестели вербы. Где-то за рекой, в долине, пели девчата какую-то песню. Соня вспомнила об этом и, кивнув головой, сказала взводному:

— А мы споем про любимую нашу Родину.

— Есть про Родину! — согласился взводный.

Он растянул мехи гармони. Соня выпрямилась и, взяв ноту, запела:

Вижу чудное приволье,

Вижу нивы и поля —

Это русское раздолье,

Это Родина моя.

В песню она вкладывала всю свою душу. Ее голос — высокий, звенящий — таял серебристой струей над быстрыми волнами Протоки, над бескрайними камышами, отзывался в позолоченных солнцем плавнях. Бойцы, казалось, не дышали. Песня наполняла их сердца нежным, ласковым теплом.

Соня потупила глаза, голос ее замер. Орджоникидзе шепнул Жебраку:

— Настоящий талант!.. В консерваторию просится!

Бойцы не могли оторвать глаз от Сони и не решались нарушить торжественную тишину, сквозь которую тянулись незримые нити от исполненной песни к их сердцам.

— Спасибо, сестра! — наконец, выйдя из оцепенения, крикнул пулеметчик, стоявший у трапа. — Спасибо, дорогая!

По палубе пронеслась волна бурного восторга. От аплодисментов и гула голосов у Сони звенело в ушах. Левандовский с улыбкой подмигнул товарищам:

— Ну что ж, Григорий Константинович все-таки навел порядок!

— Да… — многозначительно протянул Фурманов. — На то он и Чрезвычайный комиссар.

Вдали сквозь легкую лазурную кисею марева показалась Славянская, утопающая в ярко-зеленом разливе садов. А за ней до самого горизонта тянулись широкие, необъятные, как море, просторы солнечной кубанской степи.

Р 2

Р 15

ISBN 5-7561-0035-0

© Краснодарское книжное издательство. 1988

Сдано в набор 16.03.88. Подписано в печать 02.06.88. МА 02509. Формат бумаги 84×108/32. Бумага книжно-журнальная. Гарнитура шрифта литературная. Высокая печать. Усл. печ. л. 19,32. Усл. кр.-отт. 20, 05. Учетно-изд. л. 20,46. Тираж 30 000. Заказ 095. Цена 1 руб. 40 коп.

Краснодарское книжное издательство. 350063, Краснодар, ул. Кирова, 3. Адыгоблполиграфобъединение управления издательств, полиграфии и книжной торговли Краснодарского крайисполкома. 352700, Майкоп, ул. Пионерская, 268.

Части Красной Армии накапливались у общественного леса. Пехотинцы рыли окопы, чистили оружие. Кавалеристы, надев саквы на морды лошадей, кормили их овсом. Полуденное солнце обдавало землю жаром, изнывающие от зноя бойцы старались укрыться в тенистых зарослях леса.

Корягин возвращался из Кавказской в отряд. В запыленной фуражке, в потемневшей от пота гимнастерке, с шашкой и парабеллумом на поясе, он медленно ехал на тонконогом скакуне вдоль опушки леса и, казалось, не замечал ни духоты, ни зноя.

Здесь, на дороге, его встретил Ропот. Резко остановив разгоряченного коня, он крикнул:

— Петр Владиславович! Тебя кличут в штаб.

Корягин неторопливо достал из нагрудного кармана трубку, набил ее табаком, закурил.

Ропот заметил на лице его тень душевной тяжести, спросил:

— Уж не приболел ли ты, Петр Владиславович? Что-то вид у тебя квелый, не дюже мне нравится… Вот.

— Нет, ничего, — ответил Корягин. — Я здоров. Дома только неважные дела. — Он ощутил во рту неприятную горечь, откашлялся и сказал: — Просьба у меня к тебе, Логгин Прокофьевич. Побывай в отряде и передай Галине Калите, чтобы она съездила в Кавказскую к Елене Михайловне: помочь ей надо… Игорек заболел.

— Хорошо, Петр Владиславович, передам! — сказал Ропот. — Я сейчас прямо к ней.

Он стегнул коня плетью, понесся к Краснодольскому чоновскому отряду, занимавшему позиции между лесом и оборонительной полосой, проходившей по полю. За старым, густо заросшим валом начиналось открытое поле. Впереди, из-за бугра, виднелись верхушки тополей станицы Краснодольской. С тоской смотрел на них Ропот. Сердце его рвалось к родному углу…

Из перелеска донесся голос певучей тальянки. Миновав кусты, Ропот увидел группу чоновцев, лихо отплясывавших казачка [583] Казачок — здесь — украинский танец с постепенно ускоряющимся темпом, в размере 2/4. — прим. Гриня . Среди них по широкому кругу носилась Галина, выбивая каблуками дробь. Василий Норкин сидел на бедарке, задорно рвал мехи гармошки, и звуки казачьего танца растекались над землей, плавились в горячем воздухе.