Петр Радченко - На заре

На уступе отвесной скалы появился улар и, заметив множество людей на полянах, звонко, переливчато прокричал, стремительно взвился в воздух. Хвостиков проводил его взглядом и пробормотал с тоскою:

Это пришедшее на ум четверостишие вдруг нагнало на него чувство безысходности. Рванув ворот гимнастерки и стиснув зубы, подумал с отчаянием: «Неужели это конец? Неужели я действительно обречен и все потеряно? Куда податься? Кому нужен нищий генерал?»

Нина Гавриловна приготовила завтрак. Хвостиков ел неохотно. Каждый кусок застревал у него в горле. В стороне, у плоского камня, завтракали Лука и кучер.

В душе Хвостикова вскипала злость. Ему хотелось мстить за свои неудачи. Раз-другой взглянув на Луку, он неожиданно объявил ему:

— Вот что, протоиерейский сын. С сегодняшнего дня я назначаю тебя командиром карательного отряда.

Лука вначале не поверил своим ушам, затем обрадованно проговорил:

— Благодарю, Алексей Иванович, за доверие. Это большая честь для меня.

— Во! Я так и знал, что ты будешь доволен! — сказал Хвостиков. — У тебя отличная хватка.

Нина Гавриловна стряхнула с платка капли росы, одобрила:

— Выбор твой, Алеша, правилен. Только с детьми, Лука, не следует поступать столь жестоко, как с сыном комиссарши.

Лука перекрестился:

— Господь бог велел не щадить анчихристово семя. Истление [720] Истление — здесь — порча, разложение. — прим. Гриня ваше, Нина Гавриловна, есть слабость души вашей. То, что содеяно во имя господне, не карается господом.

Чоновский отряд с приданным ему 1-м Афипским полком вышел из Псебайской и на второй день, оставив позади Даховское ущелье [721] Даховское ущелье — ущелье на реке Дах — притоке реки Белой в Майкопском отделе (сейчас — на территории республики Адыгея). — прим. Гриня , был уже в районе перевала Аспидного [722] Перевал Аспидный — проход между истоками рек Туровая (приток реки Киша (Чегс), впадающей в реку Белая) и Аспидная (приток реки Уруштен). — прим. Гриня . Впереди ехали Юдин и Шкрумов. За ними следовал Мечев. Виктор Левицкий и Вьюн рысили в голове полка. Лаврентий, ехавший рядом со знаменосцем, дивился суровой и дикой красоте скал, думал: «Ач, как скорежило сердешную землю! А сколько можно посеять хлеба на ней, ежели б распахать!»

За рекой Киш отряд остановился на поляне недалеко от перевала Аспидного. Юдин и Шкрумов поднялись на скалу, осмотрели ущелье, по которому струилась серебристая речушка. Ничего подозрительного не было. Слышался рев оленей. Приближалась ночь.

Юдин решил дать отдых бойцам.

1-й Афипский полк расположился на опушке леса. Кавалеристы спешились, развязали походные мешки, принялись за еду.

Виктор Левицкий и Вьюн устроились на камнях, между которыми весело журчал родничок.

Внезапно из ореховых кустов донесся треск сухих ветвей. Вьюн схватил карабин, обернулся на шум.

— Там кто-то есть…

И вдруг из кустарника выскочила ланка. Прыгая через расщелины и камни, она влетела в толпу кавалеристов, замерла. Большие черные глаза ее были испуганы, длинный красный язык вывалился, бока ходили ходуном. Следом за ней из зарослей выбежали три волка. Увидев людей, они рванулись назад, в кусты, а ланка продолжала стоять среди бойцов. Отдышавшись, она медленно ушла в горы.

— Разумная животина! — сказал кто-то из конников. — Людей не побоялась.

— Защиты у нас шукала, — шмыгнув носом, заметил с улыбкой Вьюн. — И до чего ж красивая!..

После ужина Юдин вызвал Виктора и поручил ему отправиться с эскадроном в разведку вниз по течению реки Аспидной.

Для головной группы Виктор отобрал лучших бойцов и вместе со Шкрумовым повел ее вдоль реки в сторону Умпыря. За этой группой двинулся и весь эскадрон.

Вскоре разведчики вышли к Уруштену, бушевавшему на порогах. На песчаной косе у левого берега Шкрумов обнаружил следы конских копыт и людских ног. Он подозвал Виктора, сказал:

— Видишь, следы. Беляки уже прошли вверх по реке, но, может быть, еще кто-то из них появится. Давай засаду устроим, подождем маленько.

Разведчики залегли на берегу. Томительно тянулось время. В шум потока то и дело врывался олений рев.

— Может, зря ждем? — шепнул Виктор Шкрумову.

— Не спеши! — отозвался тот.

К воде спустилось стадо кабанов. Приблизившись к косе, кабаны насторожились, захрюкали обеспокоенно, потом во весь дух пустились прочь.

— Видишь? — сказал Шкрумов. — Они учуяли человеческий след.

Несколько минут спустя к берегу вышел еще один кабан. Шумно вдыхая воздух, он застучал клыками

— Пужает иклами [723] Иклы — клыки. — прим. Гриня ! — заметил Шкрумов.

— Вот бы пальнуть! — вздохнул Вьюн.

Шерсть на спине кабана вздыбилась, и, испуганно хрюкнув, он тоже убежал.

Тьма сгущалась. Над горами висело звездное небо. Олений рев постепенно затих.

— А сколько верст отсюда до Умпыря? — спросил Виктор.

— Не более десяти, — ответил Шкрумов. — Тут на тропах стояли заставы беляков.

Оставив на обоих берегах Уруштена заслоны, Виктор двинулся с разведчиками дальше. Шли осторожно, останавливались, прислушиваясь к загадочным звукам. В темноте, попискивая, носились летучие мыши, где-то на деревьях кричали неясыти, сычики. Шкрумов старался определить: кричали ли это ночные птицы или, может быть, подражая им, перекликались между собой вражеские дозорные.

По мере приближения к Умпырю нервы разведчиков напрягались все сильнее. Предметы, попадавшиеся на пути, казались во тьме живыми, движущимися. Зрение и слух были обострены до предела.

Но вот позади осталась гора Алоус [724] Наверное, автор имеет в виду перевал Алоус — проход между истоками рек Алоус (приток реки Уруштен) и Ачипста; седловина между горами Алоус и Ятыргварта. — прим. Гриня . До Умпыря было рукой подать.

Время перевалило за полночь. Разведчики притаились на берегу речушки Ачипста. И здесь — ничего подозрительного. Выждав немного, Виктор дал знак пробираться на правый берег Ачипсты.

За рекой, впереди на тропинке, неожиданно появились два черных силуэта. Разведчики припали к земле.

Белоказаки с винтовками за плечами о чем-то тихо разговаривали. Вот они приблизились к засаде. Виктор и Мечев сзади набросились на них, в одно мгновение зажали им рты, обезоружили…

Перепуганные пленники сообщили, что впереди, совсем близко, находится еще один дозор.