Петр Радченко - На заре

— О, да у вас полным-полнешенько гостей! — воскликнул Соловьев и, увидев Аннушку, просиял: — Ты? То-то меня так тянуло домой! Надолго?

— Нет, — ответила Аннушка. — Еду в Москву на съезд комсомола.

Соловьев обнял ее:

— Я рад за тебя. Кстати, зайдешь к моим старикам Они ведь так хотят повидать тебя.

Тем временем Екатерина Нестеровна проводила Черного и Фурманова в кабинет Балышеева.

— Здравствуйте, товарищи! — обрадовался Назар Борисович. — Рассказывайте скорее, что творится на белом свете.

— А как ваше сердце? — спросил Фурманов.

— Сердце как сердце! — улыбнулся Балышеев. — Болей уже нет, слабость только немного одолевает. Ну, да это пройдет. — Он обернулся к Атарбекову. — Говорят, сюда приехал какой-то викарий-красавец и сразу всех женщин с ума свел. Что это за личность, Георгий Александрович?

— Личность довольно-таки подозрительная, — ответил Атарбеков, расчесывая перед зеркалом свою черную окладистую бороду. — Я встречался с ним в усадьбе князя Крым-Шамхалова. А сейчас он совершает поездку по кубанским монастырям. Посетит Лебяжскую и Мариинскую [728] Женский монастырь Святой Равноапостольной Марии Магдалины (Черноморская Марие-Магдалинская женская пустынь) — первый женский монастырь на Кубани. Основан в 1846 году. Расположен в станице Роговской Таманского отдела Кубано-Черноморской области (сейчас в составе Тимашевского района). В 1920 году на территории монастыря была организована коммуна «Всемирная дружба». Последнее здание обители было разрушено в 60-е годы XX века. — прим. Гриня пустыни.

— И какое впечатление он произвел на вас?

— Очень хитрого и осторожного человека!

— А что вы решили делать с арестованной игуменьей? — спросил Черный.

— Придется освободить, — сказал Атарбеков. — Старуха явно юлит, но у нас нет доказательств, при каких обстоятельствах попало к ней золото. Впрочем, драгоценности у нас — это главное. Ведь не прими она это золото от Хвостикова, оно не попало бы к нам в руки.

— А как же с коммуной, которую собирались организовать в Лебяжском монастыре? — поинтересовался Балышеев. — Или решено пока отложить это дело?

— Нет, коммуна будет, — сказал Черный. — Областной ревком планирует создать в Лебяжском монастыре одну коммуну из двух — тимашевской «Светлой зари» и… федоровской.

— А монахов куда же?

— Пока поживут вместе с коммунарами.

— Как же это получается?

Черный пожал плечами:

— Что поделаешь? Эти две коммуны живут очень бедно, а монахам в Лебяжском полнейшее раздолье.

— По-моему, монахов надо совсем убрать оттуда и весь монастырь передать в пользование коммунаров, — заметил Атарбеков.

— Этого нельзя делать, — возразил Фурманов. — Мы можем ополчить против себя верующих, и контрреволюция сейчас же воспользуется этим.

— Верно, — согласился с ним Черный.

— Во всяком случае, надо строго следить за новым викарием, — добавил Атарбеков.

На пороге появилась Екатерина Нестеровна и пригласила гостей в зал к ужину.

В кабинет к начальнику ВЧК вошел дежурный и, взяв под козырек, доложил:

— К вам прибыл викарий Рождественский.

— Пусть войдет, — ответил Атарбеков.

Явился Евсевий с сияющим золотым крестом на груди. Приложив руку к сердцу, низко поклонился:

— Здравствуйте, гражданин начальник.

Атарбеков пристально взглянул на него и, сухо поздоровавшись, указал на стул:

— Садитесь.

— Благодарю! — Евсевий подобрал полы рясы, сел. — Я хотел бы продолжить с вами разговор, начатый в усадьбе Крым-Шамхалова, — заявил он.

Атарбеков достал из деревянного портсигара папиросу, закурил и, отмахивая от себя дым, сказал:

— Что ж, давайте продолжим.

— Я снова обращаюсь с настоятельной просьбой освободить игуменью Сентийского монастыря — мать Раису, — сказал Евсевий. — Повторяю, она ни в чем не виновата. Если нужно, я могу поручиться за нее.

Атарбеков, изучающе рассматривая его, ответил:

— Если вы ручаетесь, то мы, пожалуй, освободим ее. — Он вызвал дежурного, распорядился: — Приведите арестованную.

Евсевий нервно поправил скуфейку, прикрывавшую густые каштановые волосы, натянуто улыбнулся:

— Уж как возрадуется старуха!

В кабинет в сопровождении дежурного вошла игуменья. Увидев Евсевия, перекрестилась:

— Господи Иисусе!

Викарий помог ей опуститься на стул. Отдышавшись, она остановила хмурый взгляд на Атарбекове:

— Долго еще будете держать меня здесь, гражданин начальник? Видит бог, грех на душу берете.

— Тут не монастырь, и я не монах, — усмехнулся Атарбеков. — Вы не о моих, а о своих грехах думайте. — И указал на Евсевия. — Вот гражданин Рождественский ходатайствует, чтобы мы освободили вас.

— Ишь ты! — оживилась старуха. — Душа-то у него светлая, праведная. А вы… Надо прежде разобраться.

— Вот мы и разобрались во всем. Можете возвращаться в Сенты.

Игуменья даже привстала от неожиданности.

— Ишь ты! Неужто и впрямь отпускаете?

Евсевий помог ей подняться со стула, подтвердил:

— Да, матушка, вы свободны.

В епархии, под тенистыми деревьями сада, томилось до двух десятков молодых женщин, ожидавших Евсевия. В сторонке от них, на скамье под яблоней, сидели генеральская вдова Пышная и мать Рафаила. Вокруг только и шли разговоры о благочестивом викарии. В другой аллее прохаживались священники екатеринодарских церквей, явившиеся на собрание благочинных [729] Благочинный — в православной церкви административная должность священника, при назначении на которую он становится одним из помощников епископа в части надзора за порядком в определенном церковном округе в составе епархии, называемом благочинием. — прим. Гриня .

Наконец в ворота двора епархии въехала долгожданная карета, в которой сидели Евсевий и мать Раиса. Послушники помогли игуменье и владыке сойти вниз. Евсевий распорядился отвести старуху в гостиницу для приезжающих, а сам размашистым шагом направился через сад к дому, в котором жил. Женщины бросились навстречу владыке, преподнесли ему пышные сдобы, завернутые в платок. Евсевий отнес съестное в келью, вернулся в сад и, благословив платок, отдал его женщинам. Те тут же разорвали платок на кусочки и разделили между собой.

К Евсевию с низким поклоном подошли Пышная и мать Рафаила.

— Ваше преосвященство, — промолвила Зоя Львовна взволнованно, — мы к вам. — Она указала на мать Рафаилу. — Вот с матушкой, игуменьей Успенского монастыря [730] Имеется в виду монастырь рядом со станицей Краснодольской. В реальности на Кубани до 1992 года Успенского женского монастыря не существовало. ( Свято-Успенский женский монастырь — основан в 1992 году в городе Кореновске. В 1920 году станица Кореновская входила в Кавказский отдел Кубано-Черноморской области). — прим. Гриня …