Петр Радченко - На заре

Ст. Новониколаевская, 12 сентября 1921 г., 14 часов.

Сегодня в 9 часов мною были получены сведения, что в ночь с 11 на 12 сентября банда Рябоконя численностью до 15 человек, вооруженных 3-линейными винтовками, сделала налет на ст. Новониколаевскую. Завязав бой с местной охраной, она убила красноармейца Боровика Кондрата и тяжело ранила двух часовых (красноармейца Щербину Ивана и Казимирова Якова) и, забрав две винтовки, скрылась из станицы.

Получив означенные сведения, я взял с собой 10 человек чоновцев ст. Гривенской, врача 24-го участка тов. Злобина и вместе с Ермаковым и Толстиковым поехал в Новониколаевскую.

Не доезжая трех верст до станицы, мы вдруг увидели, что из-под моста выскочила банда Рябоконя и открыла по нас огонь. Здесь же были убиты Ермаков и Толстиков. Врача Злобина банда взяла в плен. Будучи уверен, что сзади едет Саенко с чоновцами, я завязал перестрелку с Рябоконем, не замечая того, что Саенко, сидя на задней подводе, повернул лошадей по направлению к Гривенской, бежал в панике.

Рябоконь пытался получить сведения от доктора Злобина о Жебраке, справлялся, в каком положении арестованные. Впоследствии написал записку, что будет мстить за взятых заложников, и отпустил Злобина.

Сейчас из Новониколаевской поехали в Джерелиевскую за ЧОНом, и если таковой прибудет, то я с ним направлюсь в Лебеди.

Во время налета на Новониколаевскую Рябоконем был разгромлен комсомольский клуб.

П. П. [886] П. П. — полномочный представитель. — прим. Гриня Уполномоченный ВЧК Селиашвили.

В Славянскую срочно прибыл Жебрак. Председатель исполкома Касимов вручил ему рапорт Селиашвили. Ознакомившись с рапортом, Жебрак помрачнел, медленно опустился на просиженный до дыр кожаный диван, нервно прикусил губы.

— Ясно, — наконец проговорил он. — Это уже вызов

— Доколе будет продолжаться этот разбой?! — сказал Касимов. — Я уже вызвал сюда Черноуса с чоновским отрядом. Жду его с минуты на минуту.

Жебрак посмотрел ему в глаза:

— Прошу вас, Севастьян Иосифович, немедленно созвать заседание исполкома. Там и решим, что делать.

Почти всю ночь шло заседание исполкома, а утром по Славянской было расклеено следующее обязательное постановление:

15 сентября 1921 г. № 21 ст. Славянская.

Проводившиеся в настоящее время операции по ликвидации банд, оперирующих в районе лиманов 3-го рыбоучастка, могут вызвать ряд недоразумений между действующими в районе боевыми отрядами и находящимися там частными гражданами.

Во избежание этого президиум Славотисполкома [887] Славотисполком — исполнительный комитет Славянского отдела. — прим. Гриня постановляет:

§ 1. Воспретить с 18 сентября с. г. производство рыбной ловли и вообще нахождение по каким бы то ни было надобностям в районе лиманов: Кущеватого, Великого, Плавоватого, Круглого (он же Черкесский), Бабино-Великого, Бабино-Малого, Курчеватого, Гниленького, Малого Черного, Большого Черного, Орлиного и Чебургол.

§ 2. Лица, которые после издания настоящего постановления будут обнаружены в районе лиманов, перечисленных в 1-м параграфе настоящего обязательного постановления, будут привлекаться к уголовной ответственности, как пособники бандитов, по статье 76 Уголовного кодекса РСФСР.

Примечание. Пособничество бандитам и укрывательство банд и отдельных их участников, а равно сокрытие следов преступления, карается высшей мерой наказания и конфискацией всего имущества с допущением понижения наказания до лишения свободы на срок не ниже двух лет со строгой изоляцией и конфискацией имущества.

§ 3. Местным волисполкомам и управлениям волмилиции [888] Волисполком, волмилиция — волостные (сельские) исполком и милиция. — прим. Гриня самым широким образом распубликовать обязательное постановление среди населения путем расклейки и объявления на общих и поквартальных собраниях, разъяснив значение принимаемой меры, и строго установить наблюдение за выполнением постановления.

П. П. Предславотисполкома Касимов.

Уполномоченный КЧОО ВЧК с/о [889] КЧОО ВЧК — Кубано-Черноморский Особый отдел Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем; с/о — здесь имеются разночтения, точного варианта установить не удалось. — прим. Гриня Жебрак,

секретарь Кристин.

После заседания исполкома, как только постановление было отпечатано на машинке, Аншамаха, запасшись одним экземпляром, распрощался с Черноусом. Поправив войлочную шляпу, он сбежал по ступенькам во двор, где его ждали чоновцы, подал команду:

— По коням, хлопцы!

Бойцы сели на лошадей. Аншамаха легко взлетел на коня и первым выскочил на улицу.

Оставив позади около семидесяти верст, отряд в десятом часу утра миновал Зарубовку и выехал на дорогу, вьющуюся узкой лентой вдоль густых плавневых камышей. Вскоре показалась и Волошковка на берегу Кирпильского лимана. Внезапно из нее выскочила банда человек в пятьдесят и, обнажив шашки, пустилась наперерез чоновцам. Аншамаха, увидев численное превосходство противника, приказал чоновцам укрыться на кошу в пустой хате, расположенной вблизи дороги. Бойцы вскочили в халупу и открыли огонь по банде, которая уже залегла в канаве на меже коша и начала обстреливать хату из винтовок и ручного пулемета. Турлучные стены плохо защищали чоновцев, среди которых быстро росло число убитых и раненых. Свинцовым градом они были оттеснены к двери в конюшню, и в это время один из бандитов подполз к хате, поджег соломенную крышу. Заполыхало пламя. Чоновцы начали выскакивать из хаты, сдаваться. Бандиты уже не стреляли и подошли к посадке, где стояли чоновские лошади.

Когда последний чоновец покинул горящую хату и среди пленных не оказалось Аншамахи, Корней Маслов, главарь банды, спросил насмешливо:

— А почему же Терентий Артемович не выходит?

— Он не хочет сдаваться, — ответил один из чоновцев.

— Ну, хай жарится! — махнул рукой Маслов.

Потолок и стены рухнули, пламя постепенно угасло.

Усевшись тут же, на камыше, бандиты разложили закуску, раскупорили фляжки с самогоном. Маслов налил самогону и пленным, поднял кружку:

— Ну, братцы, выпьем за упокой души Терентия Артемовича!

— Да, отчаянный был человек, — заметил подхорунжий Озерский. — Пусть ему на том свете легонько икнется.

Чтобы отряды банды Рябоконя не получили сведений о движении оперативных групп ВЧК, Жебрак немедленно арестовал в Гривенской, Приморско-Ахтарской, Новониколаевской, Староджерелиевской и на хуторе Лебеди всех взятых на учет пособников Рябоконя. После этого оперативные группы приступили к облавам, организуя ночные засады на выходах из плавней. В первую же ночь одна из групп обстреляла двух бандитов, пытавшихся проникнуть в хутор Лебеди. Как выяснилось позже, один из них был сам Рябоконь. Во время перестрелки он получил легкое ранение в живот.