Петр Радченко - На заре

«Кочегар» запыхтел еще натужнее, рванулся против бурного течения реки и вошел в самый узкий рукав Протоки.

Снова глухо захлопали выстрелы. Совсем близко на берегу замелькали бандиты в полушубках, папахах.

«Кочегар» продолжал набирать скорость и, рассекая ледяную изжелта-бурую воду, гнал по ней высокие волны.

— Стой! Стой! — неслось с берега вперемежку с бранью.

Вот до берега уже рукой подать.

— Огонь! — махнул рукой Высоцкий.

Воздух содрогнулся от дружного залпа. Гулко застучали пулеметы на носу и корме.

Бандиты метнулись в глубь камышей, бегло обстреливая пароход. Со звоном посыпались стекла рулевой рубки. Схватившись за грудь, упал штурвальный. Его место тотчас занял шкипер. Стрельба нарастала. У бортов падали раненые и убитые. Труба уже была изрешечена пулями. Морщась от боли, присел на корточки раненый Высоцкий. Командование отрядом принял на себя Жебрак.

«Кочегар» все дальше уходил от гиблого места, могуче врезался израненной грудью в мутные волны реки.

Постепенно пальба начала стихать

Впереди показалась Славянская.

Наступил 1922 год.

18 января красноармейские части под командованием Демуса атаковали штаб Рябоконя, расположенный между Сладким и Рясным лиманами. В коротком бою банда потеряла много убитых и раненых, бросила на биваке все награбленное, разбежалась по камышам.

Через два дня Демус увел свой отряд в Гривенскую, а Рябоконь, пользуясь этим случаем, приказал Загуби-Батько собрать всех бандитов, оставшихся в живых. На этот раз атаман недосчитался подъесаула Олинипеева, подхорунжего Озерского и других близких своих единомышленников. Боясь нового нападения, он перебазировал свой штаб в район Староджерелиевской, сосредоточил силы вблизи Бабиного лимана [893] Лиман Бабиный — лиман, расположенный практически в цетре плавней между рекой Протокой и хутором Великая Гряда (сейчас не существуют ни лиман, ни плавни, ни хутор). К северу в этих плавнях располагался лиман Западный, а к югу — лиман Круглый. — прим. Гриня .

В первых числах марта Жебрак вызвал Лаврентия Левицкого из Краснодольской в Староджерелиевскую.

— Это же за какой надобностью вы покликали меня в эти края? — спросил Левицкий.

Жебрак обнял его за плечи.

— Помощь твоя нужна, Лаврентий Никифорович. Сам знаешь, старая гвардия никогда не подведет. Вот и решили мы назначить тебя заместителем председателя Староджерелиевского исполкома.

Левицкий недоуменно заморгал глазами, и на лбу его вздулись две синие жилы.

— Погодь, погодь, Николай Николаевич. Я что-то не докумекаю.

— Дело это временное, понимаешь? — сказал Жебрак. — Нужен нам опытный парламентер для переговоров с Рябоконем. Вот я и вспомнил о тебе.

Левицкий задумчиво поскреб подбородок.

— На переговоры… к Рябоконю? — И усмехнулся. — А ежели он мах — и душу из меня вон?

— Тут, разумеется, надо действовать очень осторожно, — сказал Жебрак. — Прежде всего тебе надо развернуть среди населения станицы и близлежащих хуторов агитацию о выходе банд из камышей, разъяснять политику Советской власти в отношении тех лиц, которые добровольно сдадутся нам. У тебя большой опыт на этот счет, умеешь ты поговорить с казаками.

Левицкий долго обдумывал предложение Жебрака.

— Значит, говоришь, на старую гвардию надежда? — спросил он наконец с улыбкой и кивнул решительно: — Ну что ж, может быть, и получится. Давай попробуем!

— Давай, Лаврентий Никифорович!

Левицкий провел в станице и других населенных пунктах собрания, на которых выступил с заявлением, что он хлопочет перед Советской властью о помиловании тех лиц, кто откликнется на его призыв и уйдет из банды. Слух об этом быстро разлетелся по плавням, а вскоре Левицкий получил письмо от бело-зеленых, желавших выйти из камышей. Они просили его прибыть к ним для переговоров, указав при этом место явки. Левицкий снял с письма две копии: одну выслал в Славянский исполком, а другую в Краснодарский Кубчеротдел ОГПУ [894] ОГПУ — в 1922 г. по постановлению ЦИК была ликвидирована ВЧК и вместо нее создано Объединенное государственное политическое управление [895] ОГПУ — по постановлению ЦИК от 6 февраля 1922 года была упразднена ВЧК с передачей полномочий Государственному политическому управлению (ГПУ) при НКВД РСФСР. А после учреждения в 1922 году СССР — союза четырёх советских республик, постановлением Президиума ЦИК СССР от 15 ноября 1923 года на базе ГПУ при НКВД РСФСР было создано Объединенное государственное политическое управление при СНК СССР (ОГПУ при СНК СССР). В Краснодаре, в соответствии с постановлением ЦИК от 6.02.1922 года был образован Кубано-Черноморский областной отдел ГПУ. — прим. Гриня , откуда получил отношение, подписанное Соловьевым, с указанием вести переговоры с бело-зелеными, изъявившими желание покаяться перед Советской властью, и гарантировать им полную свободу. Запасшись этим документом, Левицкий вместе с прибывшим председателем исполкома Староджерелиевской Скориком отправился на хутора реки Протоки и Чебурголь [896] Хутор Чебурголь (сейчас — станица Чебургольская) располагается на правом берегу реки Протока со стороны лимана Чебурголь (Чебургольский). Реки с таким названием здесь не существует. — прим. Гриня , провел там квартальные собрания.

В одной из бесед он выяснил, что гражданка Луценкова Марфа, та самая, что в дни улагаевского десанта на Кубани отняла кольца у Гусочки, хорошо знает местонахождение бело-зеленых. Левицкий познакомился с нею и уговорил повести его и Скорика в банду. Марфа согласилась, но ошибочно повела не к тем, с кем переписывался Левицкий, а совсем к другим.

Вышли они из хутора под вечер, углубились в камыши и лишь ночью оказались в тех местах, где хозяйничали бело-зеленые. На небольшом островке Марфа остановилась, сказала:

— Подождите здесь, покуда я покличу вас.

Прошло минут пятнадцать, прежде чем издали послышался голос проводницы:

— Идите ко мне.

В густой темноте, хоть глаз выколи, Левицкий и Скорик двинулись наугад. Прошли около сотни шагов. И вдруг очутились лицом к лицу с бандитами. Щелкнули винтовочные затворы, кто-то грубо крикнул басом:

— Стой! Кто такие?

Левицкий, шагавший впереди, остановился на узкой тропке, подумал: «Черт его знает, как отвечать, — „свои“? Но какие же мы „свои“?» И ответил:

— Парламентеры.

— Зачем пришли?

— Хотим с вами начать переговоры.

— Проходи один.

Скорик прошептал со страхом:

— Иди ты, Лаврентий Никифорович.

Левицкий подошел к бандитам. Тьма, казалось, сгустилась еще сильнее.

— Руки вверх! — приказал бас.

Левицкий повиновался.