Петр Радченко - На заре

— Дядя Иван, — прозвучал его голос, — откуда взялась эта коса?

— Такая уж наша река, — следя за противником, ответил Градов. — Сегодня там глубина, дна не достанешь, а завтра нанесет целый остров, да особенно в половодье.

Бандиты снова показались на косе. Вьюн щелкнул затвором. Грянул выстрел. Градов приложился к пулемету и, когда верховые скопились на косе, открыл огонь вместе с другими бойцами, залегшими на обрыве.

Из-за речки дружной пальбой отозвался и заслон.

Корягин вместе с Гуней подводили бойцов к монастырской стене. К ним поспешно подошел Жебрак, сказал:

— Что за диковина, товарищи? Слышите, как с колокольни бьет пулемет по банде?

— Да вот, — задерживаясь, отозвался Корягин. — Из-за этого нельзя штурмовать.

— Диву даемся, — басом добавил Гуня.

Путаясь в высокой траве, они направились к чоновцам.

Стрельба с колокольни прекратилась.

Чоновцы с криком «ура» кинулись к ограде, но бандиты вновь начали отстреливаться, заставили их приостановить атаку. С колокольни опять ударил пулемет, но вдруг замолк. Затем внутри колокольни послышалась стрельба.

Юдин прижался к шершавому стволу дуба, у которого залег Жебрак со своими бойцами. К ним подбежал Корягин.

— Ну как, товарищи? — спросил он поспешно. — Будем наступать? У врага что-то неладное. Вишь, какай перестрелка идет!

— Немного повременим, — сказал Юдин, продолжая с напряжением глядеть на монастырь.

Корягин приник за пнем, коснулся ухом земли. До него донесся тяжелый стон. Он напряг слух и ясно услыхал громкое оханье.

«Ранен! — мелькнуло в его голове. — Надо помочь».

Стон усилился. Не теряя ни минуты, Корягин пополз к бойцу.

— Куда тебя ранило, браток?

— В плечо и ногу, — слабо простонал чоновец. Крови много потерял.

— Двигаться можешь?

— Куда там.

— Ну давай мне на спину, — сказал Корягин, взвалил на себя раненого и направился в тыл.

К нему подоспели два санитара с носилками, взяли бойца и, выбирая безопасные места, канули в темноту.

Корягин вернулся. Пробираясь мимо бойцов, лежавших в цепи, он неожиданно наткнулся на Доронина.

— Ну что? — спросил тот. — Где Юдин и Жебрак? Какое будет решение?

— Да вот, — ответил Корягин. — Видишь, что творится?

Через несколько минут чоновцы со всех сторон бросились на штурм монастыря.

Мощное «ура» пронеслось из конца в конец наступающих цепей. Бойцы кинулись к ограде, полезли на нее. Многие уже со стены палили по бандитам, отступавшим в сад, к озеру и болоту.

На правом фланге, берегом реки, во двор проникли Градов и Ропот со своими подразделениями.

Мечев и Вьюн с несколькими смельчаками прорвались к восточной части ограды, упиравшейся в болото, и с тыла ворвались в сад. Хвостиковцы, окружавшие колокольню, обратились, в бегство. Но чоновцы настигли их. Засверкали кинжалы. Началась резня. Леонид Градов подоспел на помощь товарищам. Еще несколько секунд, и небольшая вражеская группировка вся была уничтожена.

Повстанцы под командой Набабова беспорядочно отстреливались, отходили к реке, в панике бросались в воду на лошадях. Генерал вместе с американцем мчались впереди них, нахлестывая своих коней.

Градов припал к дереву, застрочил из пулемета. Бойцы тут же установили трофейный тяжелый пулемет и открыли по банде огонь, не давали ей наладить в своих рядах хоть какой-нибудь боевой порядок.

По всему монастырскому двору лежали убитые и раненые.

Гуня вместе со своими бойцами побежал к запертой двери колокольни, и дружные приклады забарабанили в нее.

— Эй, кто там! — раздался громкий бас Гуни. — Открывай, каналья! Слышишь? Сурьезно упреждаю!

Никто не отозвался. Гуня махнул рукой и, оставив у двери двух чоновцев на страже, с остальными помчался к реке, где все еще продолжали греметь выстрелы. Но в это время стрельба почти затихла, бандиты, зажатые со всех сторон, бросали оружие, сдавались в плен.

Юдин приказал бойцам собрать у церкви всех захваченных и построить в колонну.

На востоке совсем уже разгорелась заря. Гуня остановился в туевой аллее, снял бриль, вытер пот с лица, сказал:

— Ох и запарился!

К нему подошел Ропот, улыбнулся, стал рассказывать о своем бое с бандитами, которые спрятались в купальне. Гуня молчал. Градов вскинул на плечо ручной пулемет, воскликнул с досадой:

— Эк, черт побери! Косу-то мы не заметили.

Юдин и Жебрак направились к Доронину и Корягину, стоявшим у колокольни.

— Ну что? — спросил Жебрак. — Не выходят?

— Нет, — ответил Доронин. — Молчат.

— Боятся, — добавил боец, стоявший на часах.

Юдин постучал в дверь, позвал:

— Выходите.

— А может, они не хотят сдаваться? — сказал Корягин. — То нечего с ними и цацкаться!

— Напуганы, — спокойно произнес Доронин.

Внутри колокольни, где-то вверху на лестнице, послышались осторожные шаги. Стоявшие у двери затихли, прислушались. Стук каблуков усилился. Потом почти внизу неожиданно замер. Жебрак приложил ухо к двери, обитой железом, и только тогда обнаружил, что она вся изрешечена пулями. До его слуха долетел неясный шепот.

— Ну-ну, смелее, смелее, братцы! — сказал он хладнокровным голосом. — Вас никто не тронет.

— Позовите Юдина, — раздался неровный бас за дверью. — А так мы не сдадимся.

— Я здесь, — отозвался уполномоченный. — Выходите, не бойтесь.

На лестнице снова раздались шаги, и дверь наконец отворилась. В темноте на пороге показался приземистый казак в шапке и черкеске.

— Сколько вас тут? — спросил Юдин.

— Семь человек, — доложил казак.

— Зовите их сюда, — приказал Юдин.

Казак обратился к стоявшим на лестнице, глухо проговорил:

— Братцы, выходите. Все равно теперь.

В дверях стали появляться темные фигуры казаков. У каждого карабин в руках, через плечи патронташи.

— Кто у вас старший? — обратился к ним Юдин.

— Я, — выступил вперед Гиря.

Его ввели в башню. На столе горело несколько сальных свечей. Гире предложили сесть. Жебрак остановил взгляд на казаке. Юдин опустился в кресло.

— Ваша фамилия? — спросил он миролюбивым тоном.

Гиря помедлил, как бы вспоминая что-то, глухим голосом назвал себя.

— Кто стрелял из пулемета по банде?

— Я, — ответил Гиря, и лицо его, обросшее бородой, сделалось точно каменным.

— Молодец! — похвалил Юдин и продолжал глядеть ему в широко открытые глаза: — Кто еще был с вами на колокольне?

— Поп Фотий. Он стрелял из пулемета во время первой атаки. Но я… прирезал его.

Юдин переглянулся с Жебраком и снова обратился к Гире:

А как же получилось, что вы стреляли против своих?

— Так уж вышло, — пробормотал Гиря.

— А как попали на колокольню эти казаки? — спросил Юдин.

— Они присоединились ко мне во время боя, — ответил Гиря уже более спокойным голосом. — Говорят, что перед вашим наступлением на монастырь хотели вернуться домой, но побоялись. А когда началось сражение и я ударил по банде из пулемета, они прибегли ко мне, заперли дверь и в слуховые окна начали отстреливаться.