Ян Неруда - Стихотворения. Рассказы Малостранские повести Очерки и статьи

И кажется — любая птица
За мною вслед готова взвиться,
И хочет каждая дубрава
Мне величаво поклониться.

Я тронут: вот она — сердечность!
Вот искренность. И нет сомненья —
Кто так простых людей встречает,
Тот сам достоин уваженья.

И в грудь свою смотрю я зорче,
И сердце помолодело.
Ну вот! Я снова с вами вместе,
И нынче с вами я всецело!

И ближний холм взывает к небу,
Чтоб гром слова мои услышал,
И, взяв свой бич, хлестнул бы звонко,
Чтоб громче праздник этот вышел!

Сколько дней в моей жизни, словно трава, увяло,
Сколько вешних цветов — пышноцветущих — опало,

Сколько песен не спелось, мечтаний не воплотилось.
Сколько вздохов заглохло и слез горячих скатилось!

Все ж, едва после ночи увижу проблески света,
Я взываю в туманную даль: «Счастье! Где же ты! Где ты?»

Где я очутился! Общественный садик,
В нем женщины — будто войска на параде,
А около женщин — все дети и дети, —
Ах, сколько от них беспокойства на свете, —
И вот я сижу между ними.

Все кругом идет, голова как в тумане,
Глаза еле видят, слабеет сознанье,
Все вертится, бегает, пляшет и скачет.
Кричат и дерутся, смеются и плачут…
Невыносимые крики!

И вдруг — что за дерзость! — двухлетний ребенок,
Желая испробовать силу ручонок,
Схватил меня за ногу, дергает, тащит
И глупо, как будто на няньку, таращит
Огромные синие очи!

Спугнуть его, что ли? Взглянуть бы построже!
Смятенье растет. Но начать мне с чего же?
И вдруг — говорю вам! — причуда такая,
С чего это вышло, ей-богу, не знаю, —
Беру я его на колени.

И глажу волосики я золотые,
И вот я, как будто влюбившись впервые,
Как будто бы девушке в том признаваясь,
Шепчу неуверенно и заикаясь:
«Ты любишь меня, моя детка?»

Гей, увидишь, Природа, увидишь, —
Мы еще кой-кого одолеем,
Мы с тобой от корней до вершины,
С головы и до ног молодеем!

Заиграла какая-то жилка,
Улыбаясь цветам и дубравам.
Там, где можно идти по тропинкам,
Шагом легким иду я по травам.

Я с журчащим ручьем повстречаюсь,
Повстречаюсь, беседовать стану;
И высоко я шляпу подкину,
Чтоб приветствовать луг и поляну.

Если юное деревце встречу —
По стволу его нежно поглажу,
Милой птицы услышу я трели,
И под них я свой голос подлажу.

Что б ни делал, куда бы ни шел я, —
С каждым часом мне все интересней.
Роза! Твой лепесток я срываю —
И к устам подношу, и играю вдохновенную нежную песню!

Косой повержен луг, цветы изнемогают,
Злак испускает дух, и тяжко дышит мята,
Бледнеют травы, гаснут, затихают.
Но, затухая, так благоухают! —
Затягивают в омут аромата.

О, если б в час последнего заката
И ты, певец, испил из чаши полной,
И стих стекал, как колос под косою,
Из уст, сведенных смертною тоскою,
Очарованья зрелого исполнен.

Деревья говорят в лесу…
Как много люди написали
На этих вековых стволах,
А для кого — не знали сами!

И у меня березка есть,
И я пишу в безвестность тоже:
«Хотел бы я счастливым быть,
Ты ж этого не хочешь, боже!»

Солнце — как огромный жернов, им природа день свой мелет
И сиянье золотое по горам и долам стелет.
Только утро наступило — вся долина перед нами,
Словно чудная картина в золотой сияет раме.

Сколько сказочных сокровищ! Сколько красок, сколько блеска!
И рассыпаны алмазы в темных тропках перелеска.
Стройный лес стоит как войско, весь в топазах и в сапфирах,
В час, когда играет солнце на серебряных секирах.

И ручьев несутся волны — все в серебряных коронах,
Изумрудами сверкают камни, спящие в затонах.
Берег озера окутан синей дымчатой фатою,
Что кончается далеко, за лесами, за горою.

А на солнечной вершине полыхает желтый пламень.
Это, может быть, над кладом так сверкает «божий камень»?
Или феи там на солнце разложили ожерелья,
Что ревниво сохраняли в мраке горного ущелья?

И тепло бежит по телу, словно я целуюсь с милой,
И блаженная улыбка на устах моих застыла,
И, красою восхищенный, я объятья раскрываю
И к стволу зеленой липы, как влюбленный, припадаю.

Так мне сладко, так блаженно в этом утреннем сиянье,
Словно, весь объят истомой, я лежу в молочной ванне.

Наш край сегодня с тучею венчался,
И опытные люди говорят,
Что, кто хотел, давно уж догадался, —
Мол, оба на свидание спешат
За темный лес, туда, где дремлют горы.

И облака, слетясь из синей дали,
Столпились у невестиных дверей
И долго жемчугами расшивали
Ее фату из дымчатых теней.
И так спешили все — не опоздать бы!
Впрягли в карету вороных коней,
И пыль взметнулась — вот начало свадьбы!

Уж музыка гремит и оглушает,
Уж кучер хлещет молнией коней,
Гром из пищалей залпами стреляет,
И свадьба мчится, мчится все быстрей.
В жилищах люди окна раскрывают
И просят бога: «Дай земле дождей!» —
И добрым взглядом свадьбу провожают.

Промчалась… Только шлейф дождя блестящий
Еще влачится следом на восток,
И радуга висит уже над чащей,
Как пополам разорванный венок,
И вспаханное поле отдыхает,
Впитав прохладный дождевой поток,
И, словно свежий хлеб, благоухает.

Ты прав, господь, что выгнал нас из рая.
За это гимны мы тебе поем
И праотцев своих благословляем
За то, что наделили нас грехом.

С тех пор он переходит по наследству,
Мы бережно храним его, как клад, —
Ах, без греха весь этот мир прекрасный
Нам показался б хуже во сто крат.

Не будь его — весною не звенели б
По склонам песни в предвечерний час,
И ни цветы, ни нежные подруги,
Увы, господь, не радовали б нас!