Эрнест Хемингуэй - Полное собрание рассказов

– Присядем, – предложил Билл. – Я когда-нибудь рассказывал тебе о Сепи Джингэне?

– С удовольствием послушаю, – ответил я.

– Ты помнишь Пола Черную Птицу?

– Новый парень, который напился четвертого июля и заснул на железнодорожных путях?

– Да. Он был плохим индейцем. Никогда не мог напиться. Мог пить целый день – все подряд, но не напивался. Просто сходил с ума, а напиться не мог. Сходил с ума, потому что не мог напиться.

Пол незаконно ловил рыбу на Ведьмином озере, и Джон Брэндар, егерь, поехал, чтобы привезти его. Джон всегда работал один. Когда он не вернулся на следующий день, его жена отправила меня на поиски. Конечно же, я его нашел. Он лежал на берегу, раскинув руки, лицом вниз, с вонзенной в спину острогой.

Началась суета, и шериф поднял всех на розыски Пола. Но не родился еще белый человек, который может поймать индейца на его собственной земле.

Но со мной это совсем другая история. Видишь ли, Джон Брэндар приходился мне двоюродным братом.

Я взял Сепи, тогда еще щенка, и мы пошли по его следу (случилось это двумя годами раньше). Добрались до Су-Локс, потеряли след, вновь нашли у Садовой реки. В Онтарио. Шли за ним по северному берегу до Мичипикотена. Оттуда он отправился к Миссаинаби и к фабрике Муза. Мы сокращали расстояние, но догнать его никак не могли. Он миновал Аббитиби и решил, что мы его потеряли. Вернулся в этот округ через Макинау.

Мы шли по его следу, но в какой-то момент действительно потеряли, а потом случайно вышли на него. Не знали, что он совсем рядом, зато он нас заметил.

В прошлое четвертое июля я вместе с Сепи шел вдоль железнодорожных путей, когда что-то ударило меня по голове, и перед глазами все потемнело.

Когда я пришел в себя, Пол Черная Птица стоял надо мной с острогой в руке и улыбался!

«Ну? – Его улыбка стала шире. – Наконец-то поймал меня? Разве ты этому не рад?»

Тут он допустил ошибку. Ему следовало сразу убить меня, и тогда для него все обернулось бы как нельзя лучше. Он бы так и сделал, будь трезв или пьян, но он, когда пил, сходил с ума. Это меня и спасло.

Он продолжал тыкать в меня острогой и подзуживать меня. «Где твоя псина, собачник? Вы на пару выслеживали меня. Я убью вас обоих, а потом оставлю на рельсах».

Все это время я гадал: а где же Сепи? Наконец увидел его. Он полз на животе к Черной Птице. Подползал все ближе и ближе, и я молился, чтобы Пол его не заметил.

Пол же сидел, ругаясь и тыкая меня длинной острогой. Сепи подползал. Я видел его краем глаза, но смотрел, конечно же, на Пола.

Внезапно Сепи стремительно, словно молния, прыгнул. Его вытянутые волчьи челюсти сомкнулись на шее Пола.

Вышло прекрасно. Железнодорожники убрали все следы. И когда ты говоришь, что Пол Черная Птица напился и заснул на железнодорожных путях, ты не совсем прав. Этот индеец напиться не мог. Выпив, он просто сходил с ума.

Вот почему мы сидим здесь и смотрим на луну, и я вернул должок и позволяю Сепи таскать сосиски в магазине Холи.

Забавно, правда?

Последуй моему совету, бросай этот «Тукседо». «Пирлесс» – единственный достойный табак.

Пошли, Сепи.

Если вас действительно интересуют условия ловли жемчуга на Маркизах, возможность трудоустройства на проектируемой трансгобийской железной дороге или потенциал любой из банановых республик, идите в кафе «Камбринус» на Вабаш-авеню в Чикаго. Там, в глубине обеденного зала, в котором представители новой богемы каждый вечер борются со спагетти и равиоли, дверь ведет в маленькую прокуренную комнатку, которая служит информационным центром для солдат удачи. Когда вы входите в эту комнату, а шансов войти в нее без одобрения Камбринуса у вас не больше, чем у верблюда пролезть в игольное ушко, вас встречает внезапная тишина. Потом меняющееся день ото дня и час от часа количество глаз пристально всматривается в вас, что характерно для тех, кто периодически сталкивается со смертью. Проверка эта не от скуки. Если вас узнали и приняли – хорошо, если не узнали, – тоже хорошо; как-никак Камбринус дал добро на ваш приход. Через какое-то время разговоры возобновляются. Но однажды дверь распахнулась, люди подняли головы, у кого-то расширились глаза от удивления – они узнали вошедшего, один мужчина приподнялся из-за карточного стола, сунув руку за спину, двое упали на пол, и то, что началось где-то на Малайском архипелаге, завершилось в дальней комнатке кафе «Камбринус». Но случилось это в другой день и не со мной.

Из январского ветра, подметающего пустынную Вабаш-авеню, я шагнул в уютное кафе «Камбринус», вооруженный улыбкой от самого Камбринуса, пересек обеденный зал, где официанты убирали со столов грязные тарелки, и переступил порог маленькой комнатки в глубине зала. Двое мужчин, которых я видел в кафе раньше, сидели за одним из трех столов. Перед ними стояли полупустые бутылки без этикеток. Налитый в них напиток именовался «Кентуккийская бражка». Они кивнули, и я присоединился к ним.

– Закурите? – спросил более высокий, худой, с загорелым, выдубленным ветром лицом, протягивая через стол пачку дешевых сигарет.

– Возможно, господин предпочтет эти? – улыбнулся второй, сверкнув белыми зубами под аккуратной полоской остроконечных усов, и в маленькой, ухоженной руке протянул мне портсигар с монограммой.

– Не удивительно, – пробормотал высокий, его кадык поднимался и опускался над воротом фланелевой рубашки. – Сам их терпеть не могу. – Он достал сигарету и начал катать ее между большим и указательным пальцами, пока на столе не образовалась миниатюрная горка табака. Собрав табак, мужчина сунул его под язык и закурил оставшуюся часть сигареты.

– Это шутка, такая манера курить, да? – улыбнулся чернявый и низенький, предлагая мне зажженную спичку. Я обратил внимание на изображение скрещенных орудий на портсигаре, когда возвращал его.

– Французская артиллерия?

– Конечно, мсье, шестьдесят – пятнадцать.

– Послушайте, – худой задумчиво смотрел на меня, – артиллерия – не ваша профессия?

– Нет, требует слишком большого ума, – ответил я.

– Чертовски плохо. Ничего она не требует, – ответил он на мою реплику.

– А что такое?

– Есть хорошая работа. – Он погонял табак под языком и глубоко затянулся. – Для артиллеристов. Перу против Чили. Двести долларов в месяц…

– Золотом, – улыбнулся француз, подкручивая усы.

– Золотом, – согласился загорелый. – Наводку нам дал Камбринус. Им нужны офицеры-артиллеристы. Мы виделись с консулом. Он толстый, и важный, и холеный. «Война с Чили? Нелепо!» – восклицает он. Но я поговорил с этим испашкой по душам, и через какое-то время мы пришли к соглашению. Теперь Наполеон…

Француз поклонился.

– Лейтенант Дени Рико.